– Спасибо за…
– Если ты тотчас не уйдешь, я вышвырну тебя вон.
Несколько секунд она, не отрываясь, смотрела на него, после чего встала. Спустя полминуты он услышал, как сначала открылась входная дверь, затем щелкнул замок – дверь закрылась.
В который раз Харрисон Рональд посмотрел на часы. До того как он должен быть там, оставалось два часа и три минуты.
Разглядывая свое лицо в разбитом зеркале, которое висело над прожженным окурками столом, он пытался понять, поймут ли они по его выражению. На его физиономии все написано, ясно, как в газетном заголовке. Виновен. Вот что там было написано. Библейская вина старого образца. Вспомни мамочку. Не она ли тебе об этом говорила? Тут тебе и холестерин, и жиры, и полно соли с сахаром. Это я сделал! Я – стукач. Я – подсадная утка. Белозадые послали этого шоколадного Тома стучать на вас, ниггеров, разгребателей их дерьма, чтобы потом упечь вас за тридевять земель.
Стоит только Фримэну спросить, и его физиономия расколется как замороженное стекло.
Два часа и две минуты.
Кофе? За вечер он уже выпил три чашки. Кофеина больше чем достаточно. Хватит пить. И таблеток не надо. Ни пива, ни алкоголя. Все, точка. Боже, завтра вечером он напьется как последний алкаш. Отправится в первоклассный кабак и целых три дня будет пить, до умопомрачения.
Если, конечно, к завтрашнему вечеру останется жив.
Два часа и одна минута. Сто двадцать одна минута. Он взял пистолет и провел по нему ладонью. Сегодня нужно взять его с собой. Может, это даст ему лишний шанс, ведь они не будут ожидать.
Ровно два часа.
Капитан Джейк Графтон чувствовал себя прекрасно. Он замечательно провел день со своей дочерью Эми и сделал почти все покупки к Рождеству. Колли сама ездила покупать подарки для Эми и, наверное, для него тоже. Утром он видел, как она перебирала его одежду, вероятно, смотрела размеры. В этот вечер капитан добродушно улыбался, любуясь Эми Кэрол, и то и дело поглядывал на Колли и на гостей, расположившихся вокруг обеденного стола. Две чудесные женщины. Ему здорово повезло.
Капитан перевел взгляд на Тоуда Таркингтона, который кроме своей жены – Риты Моравиа, сидевшей рядом, ни на кого не обращал внимания. Наутро у него, пожалуй, серьезно будет болеть шея. И Эми тоже не сводила с нее глаз. Она просто обожала эту морскую летчицу-испытателя, однако сегодня вечером в ее отношении к Рите чувствовалось что-то необычное.
Встретившись взглядом с Колли, капитан кивнул в сторону Эми и вопросительно поднял брови. Жена едва заметно покачала головой и отвернулась.
Наверняка эти женские штучки, решил Графтон, которые мужчинам никогда не понять. И он вздохнул.
Напротив Таркингтона, с противоположной стороны стола, сидели Джек Йоук и его подружка Тиш Сэмьюэлз. Тиш оказалась чудной девушкой с приятной улыбкой. Для каждого у нее нашлось доброе слово. Кое в чем она напоминала Джейку его собственную жену, например, манерой держать голову, слушать других, своими вдумчивыми замечаниями… Тиш также внимательно слушала рассказы Риты о полетах. Когда Рита закончила, Тиш улыбнулась и посмотрела на Йоука.
Знал ли журналист об этом или нет, но девушка определенно была влюблена в него. Йоук держался свободно, более раскованно, чем в день своего первого посещения Графтонов. А может, это лишь казалось Джейку из-за его хорошего настроения.
Как обычно в спокойной обстановке, Джейк Графтон говорил мало. Он не спеша ел, изредка отхлебывая из бокала вино, и не вмешивался в разговор, развивавшийся помимо него.
– Я читала ваши статьи о Кубе. Они очень, очень хорошо написаны, – сказала Колли, обращаясь к Йоуку.
– Спасибо, – польщенный комплиментом, ответил Йоук. Колли предприняла еще одну попытку вовлечь его в беседу. И через несколько минут Йоук уже рассказывал о Кубе. Даже Тоуд оторвал свой взгляд от Риты, чтобы послушать, изредка задавая вопросы.
Поначалу это были, главным образом, поверхностные впечатления очевидца, но, похоже, слушатели вскоре раззадорили Йоука. Джейк тоже прислушался.
– …что на меня произвело впечатление, так это преображение этих людей, простых людей, рабочих. Они обретали нечто. Я понял, чего они хотели – демократии, права голосовать за своих избранников, которые сотворят обязательные для всех законы. Понимаете, мы все это давным-давно имеем и поэтому просто не замечаем. Мы можем вышучивать политиков, издеваться над политиканами, которые готовы продаться за пожертвования на избирательную кампанию и бесстыдно клянчить голоса. Но когда ты по уши увяз в диктатуре, когда тобой помыкал какой-нибудь самозваный Цезарь с великими идеями в маленькой башке, демократия выглядит чертовски привлекательной.
Судя по лицам слушателей, они разделяли его мнение, и Йоук стал дальше развивать свою мысль.
– Удивительно, но в основе демократии лежит простейшая мысль из тех, которые когда-либо способствовали формированию государственности в человеческом обществе – большинство чаще оказывается правым, нежели наоборот. Задумайтесь над этим! Ошибки – это часть системы. Они неизбежны, поскольку политические пристрастия подобны отливам и приливам. А в долгосрочной перспективе все преходящее становится несущественным.
– Смогут ли те страны, которые только что стали демократическими, набраться терпения, чтобы пережить ее ошибки и дождаться ее плодов? – спросил Джейк Графтон, впервые за время обеда подав голос.
Йоук через стол посмотрел на капитана.
– Я не знаю, – сказал он. – Нужно верить в добродетельность и мудрость свободного народа. Наверняка кое-где демократия начнет пробуксовывать. Я думаю, у нее должны быть сильные, глубокие корни, иначе ее сметет первым же мощным порывом. Всегда найдется кто-то с обещаниями мгновенно решить все проблемы, как только его допустят к рычагам управления.
