было по крайней мере неделю, эти сильные мира сего просто умирают от желания излить накопившиеся секреты и пикантные новости. Если они будут слишком долго держать их в себе, у них случится запор.
– Как обычно, гамбургеры с лотка?
– Настоящее прекрасное «Феттучине альфредо» и светлое сухое «Кьянти». – Отт поцеловал кончики пальцев.
– А кто этот сильный мира сего, если не секрет?
– Прочтешь завтра в моей статье. Но если у тебя не хватает терпения – это Боб Черри.
– Куба, я угадал? Ты посоветовал ему почитать мои материалы?
– Разбитый автобус и инициативы Буша. Боже, какой бардак. Полстраны кричит, что Буш слишком круто поворачивает, а другая половина вопит, что он делает недостаточно. А он пытается потрафить тем и другим, то идет вперед, то отступает. Никогда не мог понять, зачем нормальные люди лезут в политику.
– Ты узнал, кому принадлежали десять фунтов кокаина?
– Нет, но кое-что интересное есть. Черри намекнул, что правительству известно все.
– Что ты имеешь в виду?
– Понимаешь, он член Наблюдательной Комиссии, поэтому его предусмотрительно проинформировали, но он отмел все вопросы, касавшиеся хода расследования. Пробормотал что-то вроде: «Пока это не тема для обсуждения».
– Что значит «не тема»? Они знают и не говорят?
– Да. Именно так. – Отт Мергенталер поднял брови. – За Черри надо зорко следить. Он любит прихвастнуть, что все знает, что все у него схвачено. Частично это так, но в основном нет. Сегодня за ланчем он не сказал прямо, но дал понять мне и двум другим корреспондентам, что у ФБР был свой человек в организации. И Черри знает об этом. Именно такое впечатление он старался произвести. И по нашему виду он понял, что мы это оценили.
– Внутри организации? Тайный агент?
Мергенталер кивнул.
– Но ты же не собираешься об этом писать, не так ли?
– Я вынужден. Там были еще два репортера. – Он назвал их. – Они воспользуются этой возможностью. Могу поспорить на все, что угодно.
– Но ты же не сможешь сослаться на Черри.
– Правильно. Но это уже вопрос из области законности. Что делает федеральное правительство, чтобы привлечь к ответственности людей, которые, пусть и косвенно, но явились причиной смерти одиннадцати человек в самом центре Вашингтона? Ответ сенатора Черри: «Не подлежит обсуждению».
– Если Черри рассказал об этом трем журналистам, то кому же еще он мог рассказать?
– Совершенно верно. Черт, зная Черри… Ведь он… А я знаю его. Мне одно не ясно, это его собственная инициатива или его подтолкнули.
– Если бы ты знал, – продолжил Джек, – ты бы смог лучше понять, правда это или нет.
– Интересно, что правительство сказало японцам.
– Позвони японскому послу и спроси.
– Именно так я и сделаю. – Мергенталер проделал длительную церемонию поднятия собственного тела из кресла и прогуливающейся походкой направился в свой закуток. Йоук дождался, пока он не скрылся, и пододвинул к себе настольный календарь. Полистав его, он нашел нужный номер и набрал.
Один звонок. Два. Три. Ну давай же, возьми эту проклятую трубку.
– Сэмми.
– Джек Йоук. Ты один?
– Только я и Господь Бог.
– Твой телефон прослушивается?
– Откуда, черт возьми, мне знать, приятель.
– Какой ты у нас приветливый и сердечный парень. Хорошо, мистер Затаившийся Изгой, один сенатор США намекнул одному из наших обозревателей, что правительству все известно о столкновении автомобиля с автобусом. Обозреватель остался в полной уверенности, что у ФБР там есть тайный агент.
– Повтори еще раз и помедленнее.
Йоук повторил.
– И все?
– Тебе мало?
– Кто этот сенатор?
– Боб Черри.
– Спасибо, приятель.
– Это появится в завтрашних газетах. Я подумал, что тебе полезно будет знать.
– Спасибо.