Видение

– В церкви? – спросил Лоу.

Макс внимательно наблюдал за ней. Положив руку ей на плечо, он старался унять охвативший ее озноб, гораздо более сильный, чем обычный физический озноб. Ее всю трясло, и этот озноб, казалось, шел откуда-то из глубины.

– Кто убил ее? – спросил Макс.

– Его не нашли.

Лоу облокотился на стол. Брови были сведены вместе, лицо напряжено.

– Она была твоей подругой. Неужели ты не воспользовалась своими способностями, чтобы увидеть лицо убийцы, выяснить его имя?

– Я пыталась, – все еще дрожа, ответила Мэри. – Кое-что я узнала. Но это были какие-то обрывки образов. Но это был один из тех случаев, на который не распространялись мои способности. Она была задушена белой шелковой накидкой проповедника. У меня остались от тех времен ужасные ощущения.

Какие-то дьявольские вибрации. Неясные картинки. Бесформенные образы. Вся церковь была заполнена ими. Как... невидимые облака дьявола. Убийца разрушил алтарь и... помочился на него.

Лоу вскочил так резко, что упал стул, на котором он сидел. Одной рукой он держался за голову, будто никак не мог ухватить ускользающую идею.

– Это безумие. Кого мы ищем! Возможно ли это, что человек, которого мы пытаемся найти здесь, в Кингз Пойнте, тот же самый, что убил твою подругу?

– Стиль один и тот же, – вставил Макс.

– И так дьявольски жесток, – сказал Лоу. – И с религиозным сдвигом. Корни этих недавних убийств надо искать в событиях одиннадцатилетней давности. А может, и гораздо раньше.

Мэри поняла, что он хотел сказать, хотя так ясно, как в этот раз, она никогда не представляла себе связь между смертью Патти и всеми остальными.

Чувствуя, какое воздействие оказало на нее прозрение Лоу, Макс крепко сжал ее плечи. Иногда он не отдавал отчета в своей силе – она слегка вскрикнула.

Возбужденный, как никогда раньше, Лоу сбегал на кухню и принес большую бутылку виски. Налив себе двойную порцию, он произнес:

– Это дело становится все более и более запутанным. Сколько человек он убил до настоящего времени, мы даже не знаем. За все эти годы, за какое количество других нераскрытых преступлений несет он ответственность?

Лоу сделал большой глоток и продолжил:

– Эта тварь, кто бы или что бы оно ни было – а я все больше и больше склоняюсь к тому, что это тварь,– находится здесь, среди нас, убивает и калечит людей, абсолютно безнаказанно, в течение целых одиннадцати лет. Это, черт побери, меня пугает.

Раскат грома заглушил его последние слова и отозвался звоном оконного стекла. Начиналась, как и предсказывали, рождественская ночная буря.

Макс бросил взгляд на пластиковый указатель.

– Давайте спросим у доски, сколько жертв на счету этого убийцы? – предложил он.

Она отказалась.

– Мои руки уже устали. Я больше не могу. Я вся выжата, – сказала Мэри.

Но она знала, что истинной причиной того, что она не хотела садиться за спиритическую доску, был страх. Был страх услышать то, что она им скажет.

Если она поддастся этому страху так легко, убеждала она себя, она никогда больше не сможет на себя положиться. С другой стороны, ее все больше и больше заполняло ощущение, что скоро она попадет в такую беду, из которой даже Макс не сможет вытащить ее.

Она положила руки на треугольную подставку. То же самое сделал и Макс.

Лоу поднял упавший стул, сел и приготовился записывать.

Она спросила спиритическую доску:

– Ты готова ответить еще на несколько вопросов? «Да».

Сильный удар грома потряс весь Кингз Пойнт. Лампочки в люстре над столом мигнули, погасли на мгновение, но потом зажглись снова.

– Человек, который убил Рейчел Дрейк, убил и других людей. Сколько всего человек он убил?

«Тридцать пять».

– О Боже! – воскликнул Лоу. – Да это настоящий Джек Потрошитель!

– Джек Потрошитель не убивал столько людей, – вмешался Макс. – Возможно, доска ошибается. Должно быть, ошибается. Спроси еще раз, Мэри.

Голос ее дрожал, когда она повторила свой вопрос.

«Тридцать пять».

Лампочки в люстре мигнули вновь и погасли.

– Падение напряжения, – сказал Лоу.

– Я не хочу сидеть в темноте, – жалобно проговорила Мэри.