— Похоже, мы слишком давно женаты, — сказала Марти после долгой паузы.
— Еще немного, и мы станем совершенно одинаковыми.
— Я не сошла с ума, Дасти.
— Я знаю.
— Но все же позвони ему.
Дасти подошел к телефону, набрал справочную службу и узнал номер офиса Аримана. Он продиктовал автоответчику просьбу о приеме и назвал номер своего сотового телефона.
ГЛАВА 43
Спальня в квартире Скита была меблирована и украшена ничуть не богаче, чем келья какого-нибудь монаха.
Втиснувшись в угол, чтобы как можно сильнее ограничить возможность действий, если вдруг ею вновь овладеет стремление к убийству, Марти стояла, скрестив руки на груди и зажав кулаки под мышками.
— Но почему ты не сказал мне об этом вчера вечером? Бедный Скит опять оказался в лечебнице, а я до сих пор ничего об этом не знала.
— У тебя было достаточно своих забот, — ответил Дасти, копаясь под аккуратно сложенной одеждой в нижнем ящике комода, настолько простого, что можно было подумать: тот, кто его делал, руководствовался строгими религиозными принципами, согласно которым мебель в функциональном стиле Шейкера была до греховности вычурной.
— Что ты ищешь? Его запасы зелья?
— Нет. Если у него осталось хоть что-то из наркотиков, то потребуются целые часы для того, чтобы их разыскать. Я ищу… Видишь ли, я сам не знаю, что ищу.
— Нам нужно через сорок минут быть у доктора Клостермана.
— У нас еще полно времени, — ответил Дасти, переходя к следующему ящику.
— Он что, пришел на работу, накачавшись?
— Да. И спрыгнул с крыши дома Соренсонов.
— Боже мой! Он сильно разбился?
— Нисколько.
— Совсем нисколько?
— Это длинная история, — уклонился Дасти, выдвигая верхний ящик комода.
Он совершенно не собирался сообщать ей, что свалился с крыши вместе со Скитом, по крайней мере сейчас, когда она пребывала в таком состоянии.
— Ты что-то скрываешь от меня! — заявила Марти.
— Ничего не
— Тогда о чем ты
— Марти, давай не будем заниматься играми с семантикой, ладно?
— В такие моменты становится совершенно ясно, что ты сын Тревора Пенна Родса.
— Там было невысоко, — пояснил Дасти, задвигая последний ящик комода. — Я ни о чем не
— От чего ты меня защищаешь?
— Полагаю, то, что я разыскиваю, — сказал Дасти вместо ответа, — окажется свидетельством того, что Скит помешался на каком-то религиозном культе.
Поскольку он уже обыскал единственную тумбочку и внимательно посмотрел под кроватью, Дасти перешел в маленькую, чистенькую и совершенно белую ванную. Там он открыл аптечку и быстро просмотрел ее содержимое.
Марти обеспокоенным и требовательным тоном спросила из спальни:
— Ты не подскажешь, чем бы таким я могла здесь заняться?
— Может быть, поисками топора?
— Ублюдок.
— Мы уже ходили по этой дорожке.
— Да, но она длинная.
Выйдя из ванной, он увидел, что она вся дрожит. Лицо ее было таким же бледным, как те создания, которые живут под камнями, — хотя, конечно, Марти была гораздо симпатичнее всяких многоножек.
— Ты в порядке?
— Что ты имел в виду, говоря о культе?
Хотя она съежилась, когда Дасти подошел к ней, он взял ее за руку, вывел из угла и провел в гостиную.
— Скит сказал, что спрыгнул с крыши потому, что ангел смерти велел ему сделать это.
— Но ведь это просто наркотический бред.
— Возможно. Но ты знаешь, как действуют эти секты — промывание мозгов и все такое прочее?
— О чем ты все-таки говоришь?
— О промывании мозгов.
В гостиной она сразу же опять втиснулась в угол и так же зажала руки под мышками.
— Промывание мозгов?
— Дуби-дуби, мозги в кубе…
Из мебели в гостиной были лишь диван, кресло, кофейный столик, еще один маленький приставной столик да несколько полок, на которых стояли книги и журналы. Дасти, запрокинув голову, читал названия на корешках книг.
Марти из угла спросила:
— Что ты скрываешь от меня?
— Ты начинаешь все сначала.
— Ты не стал бы считать, что ему помогли помешаться в секте, — помилуй бог, промывание мозгов — только из-за того, что он рассказал тебе о каком-то ангеле смерти.
— Было еще происшествие в клинике.
— «Новой жизни»?
— Да.
— И что за происшествие?
Все стоявшие на полках книги в мягких обложках были романами-фэнтези. Сказки о драконах, волшебниках, феях и удалых героях в давно исчезнувших или вовсе не существующих землях. Дасти не впервые расстраивался этим пристрастием Малыша: ведь в конце концов Скит и так в значительной степени жил в мире фантазии, и потому ему, казалось бы, должны были требоваться иные развлечения.
— Что за происшествие? — повторила Марти.
— Он впал в транс.
— Что ты имеешь в виду, говоря о трансе?
— Ну, ты знаешь, как какой-нибудь из этих фокусников, эстрадных гипнотизеров, уставится на тебя, а потом оказывается, что ты кудахчешь, как цыпленок.
— И что, Скит на самом деле кудахтал, как цыпленок?
— Нет, все было гораздо сложнее.
Дасти продолжал просматривать полки, и ему вдруг сделалось ужасно грустно. Он понял, что, скорее всего, его брат искал убежища в этих выдуманных королевствах, потому что они представляли собой более чистую, лучше организованную фантазию, чем та, в который обитал Малыш. В этих книгах слова были заклинаниями и могли влиять на мир, друзья были всегда честными и храбрыми, добро и зло резко различались между собой, хорошие всегда побеждали — и никто не становился рабом наркотиков и не губил свою жизнь.
— Квакал, как утка, бормотал, как индюк? — продолжала спрашивать Марти из своего заточения в
