к завершению строительство гигантского скульптурного сооружения. Высотой в семьдесят футов, длиной в сто пятьдесят, трёхмерного, из дерева, выкрашенного в серый цвет с глубокими чёрными тенями.
В соответствии с традициями арт-деко, скульптура представляла собой стилизованный образ мошной техники, включая колеса и приводные тяги паровоза. Были там и огромные шестерни, и странные механизмы, и много чего другого, никак не связанного с поездом.
Гигантская стилизованная фигура мужчины в рабочем комбинезоне находилась в той части панно, которая вроде бы являла собой паровоз. Наклонившись, словно под сильным ветром, мужчина пытался то ли повернуть одно из колёс, то ли его руки случайно попали под колесо и теперь его затягивало туда целиком.
Движущиеся части скульптурного сооружения пока ещё не двигались, однако они уже создавали убедительную иллюзию движения, скорости.
Спроектировал это чудо знаменитый художник и скульптор по имени Валис (фамилии не было), и теперь он строил его с командой из шестнадцати рабочих.
Скульптурное сооружение символизировало суетность современной жизни, где индивидуума сокрушали силы общества.
В день открытия курорта Валис собирался поджечь свою скульптуру и спалить её дотла, символизируя свободу от безумного темпа жизни, которую представлял собой новый курорт.
Большинство жителей Виноградных Холмов и окрестных городков подсмеивались над скульптурой и, когда называли её
Билли, наоборот, скульптура нравилась, а вот в намерении сжечь её смысла он не находил.
Тот же художник однажды привязал двадцать тысяч наполненных гелием красных шариков к мосту в Австралии, чтобы создалось впечатление, что шарики держат мост на весу. С помощью дистанционного управления все шарики взорвались одновременно.
В том проекте Билли не понимал ни самого «искусства», ни необходимости его взрывать.
Не будучи критиком, он, однако, чувствовал, что это скульптурное сооружение или низкое искусство, или высокое ремесленничество. А сжигать его… смысла нет, всё равно что ожидать, когда какой-нибудь музей отправит в костёр полотна Рембрандта.
Но в современном обществе его ужасало столь многое, что он и не думал переживать из-за такого пустяка. Впрочем, в ночь сожжения не собирался наблюдать за этим действом.
Он вошёл в таверну.
Воздух наполняли запахи специй. Бен Вернон готовил соус «чили».
За стойкой Джекки О'Хара проводил инвентаризацию спиртного.
— Билли, вчера вечером ты не видел специального выпуска по «Шестому каналу»?
— Нет.
— Ты не считаешь, что сообщения о НЛО и похищениях людей инопланетянами требуют специальных выпусков новостей?
— Я занимался резьбой по дереву под музыку.
— Этот парень говорит, что его забрали на материнский корабль, находящийся на околоземной орбите.
— Что в этом нового? Об этом говорят постоянно.
— Он говорит, что группа инопланетян провела ему практологическое обследование.
Билли толкнул дверцу, ведущую за стойку.
— Все они так говорят.
— Я знаю. Ты прав. Но я этого не понимаю, — Джекки нахмурился. — Представители высшей инопланетной цивилизации, в тысячи раз более разумные, чем мы, пролетают триллионы миль, пересекают межзвёздное пространство, и все для того, чтобы заглянуть кому-то из нас в зад? Они что, извращенцы?
— В мой они никогда не заглянут, — заверил его Билли. — И я сомневаюсь, что они обследовали прямую кишку этого парня.
— Но ему можно верить. Он — писатель. Я хочу сказать, и до этой книги он опубликовал несколько других.
Билли достал из ящика фартук, завязал на талии.
— Публикация книги — не повод доверять человеку. Гитлер тоже публиковал книги.
— Правда? — спросил Джекки.
— Да.
— Тот Гитлер?
— Ну, я говорю не про Боба Гитлера.
— Ты смеёшься надо мной.
— Посмотри в библиотеке.
— А что он писал? Детективы или что-то ещё?
— Что-то ещё.
— А этот парень писал научную фантастику.
— Ты меня удивил.
— Научную фантастику, — повторил Джекки. — К счастью, то будущее, о котором он писал, так и не реализовалось. — С рабочего столика он взял маленькую белую миску, недовольно фыркнул. — Мне что… уменьшить Стиву жалованье за перерасход продуктов?
В миске лежали от пятнадцати до двадцати черенков вишен, все завязанные узлом.
— Посетители находят его забавным.
— Потому что наполовину пьяны. В любом случае, он прикидывается забавным парнем, но на самом деле он не такой.
— У каждого своё представление о том, что забавно, а что — нет.
— Я про другое. Он только прикидывается весельчаком, которому все легко и по барабану.
— Другим я его не видел, — заметил Билли.
— Спроси Селию Рейнольдс.
— Это кто?
— Живёт рядом со Стивом.
— У соседей особые отношения, — напомнил Стив. — Нельзя верить всему, что они говорят.
— Селия говорит, что он буйствует у себя во дворе.
— Что значит… буйствует?
— Она говорит, сходит с ума. Рубит вещи.
— Какие вещи?
— Скажем, стул из столовой.
— Чьей?
— Своей. Рубил его, пока не превратил в щепки.
— Почему?
— Рубил и сыпал ругательствами. Вроде бы срывал злость.
— На стуле?
— Да. И он рубит топором арбузы.
— Может, он любит арбузы, — предположил Билли.
— Он их не
— И при этом ругается.
— Совершенно верно. Ругается, рычит, ревёт, как зверь. Превращает арбузы в месиво. Пару раз набрасывался на кукол.
— Каких кукол?
— Ну, ты знаешь, женщин, которых выставляют в витринах.
— Манекены?
— Да. С ними он расправлялся топором и кувалдой.
— Где он брал манекены?
