Из кармана брюк достал нож с выкидным лезвием, раскрыл. Вырезал холст из рамы, потом разрезал картину на полосы.
Подумал о том, чтобы достать из рамок все фотографии с Тимом и тоже разрезать. Но, поскольку в самое ближайшее время он мог убить самого Тима, Крайт решил посвятить оставшиеся минуты в доме Кэрриеров более интересным и приятным занятиям.
Глава 59
Пит Санто не притормозил, проезжая мимо дома Кэрриеров.
Всё выглядело как всегда, за исключением задёрнутых штор на окнах первого этажа. Мать Тима никогда их не задёргивала.
— Припаркуйся здесь, — приказал Тим в конце квартала.
Пит свернул к тротуару. Растущие на улице деревья не позволяли увидеть дом. Заглушил двигатель.
Во время поездки Зоя перебралась из багажного отделения на заднее сиденье и теперь лежала, положив голову на колени Линды.
— Когда я узнаю, что у вас трудности?
— Если услышишь стрельбу.
— А по времени?
Он повернулся к ней лицом.
— Если мы не возьмём его за десять минут, значит, дело плохо.
— Подожди пятнадцать, — добавил Пит, — а потом уезжай.
— Оставить вас? — переспросила она. — Я не смогу это сделать.
— Сделаешь, — поддержал друга Тим. — Жди пятнадцать минут, а потом уезжай.
Вот тут он осознал, что ехать-то ей некуда.
Протянул Линде одноразовый мобильник.
— Возьми. Уезжай из этого района. Припаркуйся где угодно. Если один из нас не позвонит тебе в течение часа, двух часов, значит, мы оба мертвы.
Прежде чем взять телефон, она на мгновение яростно сжала ему руку.
Пит вышел из кабины и захлопнул водительскую дверцу.
— Деньги у тебя есть, — продолжил Пит. — Может, тебе даже стоит вернуться за этими золотыми монетами. Я бы не вернулся, но решать тебе. А потом начинай новую жизнь, в другом месте, под новым именем.
— Мне так жаль, Тим.
— Сожалеть не о чем. Если б я знал, к чему всё придёт, я бы поступил точно так же.
Он вылез из «Маунтинера», захлопнул дверцу, убедился, что заткнутый за ремень пистолет скрыт гавайской рубашкой.
Посмотрел на её лицо в окне. За всю жизнь он не видел более красивого лица.
Он и Пит не пошли к парадной двери. Участки на этих улицах не разделялись переулками, задние дворы подходили друг к другу. Поэтому они могли пройти по параллельной улице и попасть к дому родителей Тима через участок соседа.
Шагая от внедорожника к ближайшему перекрёстку, Тиму хотелось оглянуться, в последний раз взглянуть на неё, так хотелось, что не было сил устоять перед этим желанием, но он устоял, потому что уже взялся за дело и отвлекаться не имел права.
Следом за Питом огибая угол, он чуть не столкнулся со стариком в штанах, подтянутых так высоко, что карманчик для часов находился на уровне груди.
— Тим! Какая встреча! Или это не наш Тим?
— Привет, Микки. Так приятно тебя видеть.
Микки Маккриди, приближающийся к восьмидесятилетию, с торчащими из ушей седыми волосами, жил напротив родителей Тима. Штаны на нём были ярко-жёлтые, рубашка — ослепительно-крас- ная.
— Это мой прогулочный костюм. Будь я проклят, если меня собьют на перекрёстке. Как жизнь, Тим? Как работа? Уже встретил удивительную девушку?
— Да, Микки. Действительно удивительную.
— Благослови её Бог, ей так повезло. Как зовут?
— Микки, я спешу. Важная встреча. Ты идёшь домой?
— А куда мне ещё идти?
— Я к тебе загляну. Чуть позже, хорошо?
— Я хочу услышать о девушке.
— Я тебе все расскажу, — пообещал Тим.
Микки схватил его за руку.
— Слушай, я перекопировал все мои видео на DVD. Сделал диск о тебе, нашем Тиме, с тех самых пор, когда ты только учился ходить.
— Отлично, Микки. Должен идти. Я к тебе зайду, — высвободил руку и поспешил за Питом.
— Где он берет такие рубашки, в восемь дюймов длиной? — спросил Пит.
— Он такой милый старик. Общий любимый дядюшка.
На следующем перекрёстке они повернули направо, на улицу, которая тянулась параллельно той, где стоял дом родителей Тима.
Перед шестым от угла домом, у дорожки, которая вела к крыльцу, увидели небольшой щит с надписью «САПЕРСТАЙНЫ». Под надписью, стоя на задних лапах, держались за передние лапы плюшевые медведь и медведица, НОРМАН и ДЖУДИ, судя по именам на комбинезонах.
— Оба на работе, — Тим шагнул на дорожку. — Дети выросли. В доме никого нет.
Через боковую калитку он провёл Пита в задний двор Саперстайнов.
Солнечные блики отражались от поверхности воды в бассейне; кошка, которая нежилась на солнце во внутреннем дворике, испуганная их появлением, шмыгнула в кусты.
Двор заканчивался шестифутовой стеной, увитой кампсисом с пурпурными цветами.
— Вышибала, я когда-нибудь говорил тебе, что никогда не встречал таких уродов, как ты?
— А я тебе говорил, что не встречал таких тупиц, как ты?
— Мы готовы?
— Если ждать, пока мы будем готовы, придётся просидеть здесь, пока нам не стукнет по восемьдесят.
Многолетние лианы кампсиса прочно укоренились в бетонных блоках и могли сойти за крепкую лестницу. Тим забрался на фут, заглянул через забор во двор родительского дома.
Жалюзи закрывали окна кухни и стеклянные панели двери. В семейной гостиной окна задёрнули шторами.
Зато не задёрнули ни одного окна на втором этаже. И никто из этих окон не наблюдал за двором.
Контролируемый ужас, направленный гнев, они так бурлили в крови, что он мог их слышать, но при этом не заглушали других звуков, и всё говорило за то, что самое время действовать.
Он забрался на стену, сбивая цветы, спрыгнул на траву во дворе родителей. Пит проделал то же самое, справа от него.
Вытащив пистолет из-за ремня, Тим поспешил к дому, привалился к стене рядом с кухонной дверью.
С табельным пистолетом в руке Пит встал по другую сторону двери. Они переглянулись, прислушиваясь. В доме царила тишина, но это ничего не значило. Охотники на уток поджидали добычу в тишине. И в моргах всегда было тихо.
Из кармана брюк Тим выудил маленькое кольцо с ключами от квартиры, ящика для инструментов в пикапе, на котором ездил на работу, и родительского дома: если они уезжали, за домом приглядывал он.
