интересовал не я, а мертвые и умирающие.
Почувствовав подкатывающую к горлу тошноту, я отошел к краю пруда-бассейна с кои, упал на колени.
Как-то вышло, что движение разноцветных рыб подавило рвотный рефлекс. Меня не вывернуло наизнанку, но, когда я поднялся, из глаз потекли слезы.
В магазинах за разбитыми витринами люди начали поднимать головы.
Дрожа всем телом, потея, вытирая глаза тыльной стороной ладоней, предчувствуя невыносимую боль потери, я двинулся к «Берк-и-Бейли».
В кафе-мороженом люди поднимались на ноги.
Некоторые уже возвращались в галерею, стараясь не наступать на осколки стекла.
Сторми я среди них не видел. Должно быть, когда началась стрельба, она убежала в глубь кафе, в свой кабинет.
И тут я почувствовал неодолимое желание идти, идти, идти. Отвернулся от «Берк-и-Бейли», сделал несколько шагов по направлению к южному универмагу. В замешательстве остановился. Подумал: ничто никуда меня не тянет, просто стараюсь убежать от того, что могу найти в кафе-мороженом.
Нет. Чувствовал, что тянет. Психический магнетизм. Тянул, направлял меня. Я думал, что со смертью Варнера точка поставлена. Судя по всему, ошибался.
Глава 62
Южный универмаг выглядел более роскошным, чем тот, где покупала роликовые коньки Виола. И товары здесь продавались более высокого качества, чем в северном универмаге, само собой, и по более высоким ценам.
Я миновал магазин духов и косметики с роскошными витринами, достаточно ясно указывающими на то, что выставленный товар стоит никак не дешевле бриллиантов.
Ювелирный салон завораживал черным гранитом, нержавеющей сталью, хрустальными панелями, словно предлагал не обычные бриллианты, а драгоценности из коллекции Бога.
Хотя стрельба давно прекратилась, покупатели и продавцы все еще прятались за прилавками, за облицованными мрамором колоннами. У них хватало духа взглянуть на меня, когда я проходил мимо, но потом многие вновь ныряли за прилавок или колонну.
Даже без пистолета я, должно быть, казался им опасным. А может, они думали, что я в состоянии шока. В любом случае предпочитали не рисковать, и я не могу винить их за то, что они прятались от меня.
Все еще плача, вытирая глаза руками, я также разговаривал сам с собой вслух, и не уверен, что говорил связно.
Я не знал, куда тянет меня психический магнетизм, не знал, жива Сторми или в «Берк-и-Бейли» лежит ее труп. Хотел бы вернуться и найти ее, но продолжал идти, куда меня звал мой дар. Лицо перекашивал тик, руки дергались, ноги заплетались, в общем, со стороны я, должно быть, выглядел психическим больным.
Добролицый, сонноглазый Саймон Варнер, похоже, лишился и доброго лица, и сонных глаз. Лежал мертвым перед кафе-мороженым «Берк-и-Бейли».
А потому я, вероятно, выслеживал что-то имеющее отношение в Варнеру. Целенаправленное движение без четко определенной цели было для меня внове.
Мимо стоек с вечерними платьями, шелковыми блузами, шелковыми пиджаками, сумочками из дорогой кожи я напраалялся к двери с табличкой «ТОЛЬКО ДЛЯ СОТРУДНИКОВ». За дверью находилось подсобное помещение. Я пересек его, открыл другую дверь, за которой оказалась бетонная лестница.
Конструктивно южный универмаг ничем не отличался от северного. Лестница привела меня в коридор, я прошел мимо лифтов для персонала к большим двойным дверям, за которыми находилась разгрузочная платформа.
Здесь тоже кипела жизнь, пусть и не так активно, как на подземном уровне северного универмага. Различные товары на стойках и в тележках ждали отправки в подсобные помещения и торговые залы.
Сотрудников на подземном уровне хватало, но работа остановилась. Многие сгрудились около рыдающей женщины, другие спешили к ней. Внизу выстрелов не слышали, но эта женщина уже принесла весть о случившемся около бассейна.
У разгрузочной платформы стоял только один грузовик, без логотипа компании на дверцах кабины или на бортах. Я направился к нему.
Когда подошел к кабине, плотный мужчина с бритой головой и большими усами крикнул мне:
— Это твой грузовик?
Не отвечая, я открыл дверцу и забрался в кабину. Ключей в замке зажигания не было.
Открыв «бардачок», обнаружил пустоту. Не было ни регистрационного талона, ни страхового свидетельства, как требовал закон Калифорнии.
— Я — бригадир смены. — Бритоголовый подошел к кабине. — Ты глухой или как?
Ничего на сиденьях. Ничего на полу. Ни контейнера для мусора, ни оберток от жвачки или шоколадного батончика. И на зеркале ничего не болталось, ни освежителя воздуха, ни декоративной висюльки.
Не было ощущения, что этот грузовик принадлежал человеку, который с его помощью зарабатывал на жизнь, а потому проводил в кабине много времени.
Когда я вылез из кабины, бригадир спросил:
— Где твой водитель? Он не оставил мне накладную, а кузов заперт.
Я обошел грузовик сзади. Посмотрел на подъемную панель заднего борта. Свободный торец рычага подъема крепился цифровым замком к раме грузовика.
— Вот-вот подъедут новые грузовики. Я не могу держать его здесь.
— У вас есть электропила для металла? — спросил я.
— А что ты собираешься делать?
— Срезать замок.
— На грузовике приехал другой парень. Или ты из его команды?
— Полиция, — солгал я. — Случайно зашел в торговый центр в свободное от работы время.
На его лице читалось сомнение.
Я указал на рыдающую женщину, вокруг которой собралась толпа.
— Вы слышали, что она говорит?
— Я как раз шел к ней, когда увидел тебя.
— Два маньяка устроили стрельбу в торговом зале.
От его лица так быстро отхлынула кровь, что пшеничные усы и те побелели.
— Вы знаете, что вчера вечером подстрелили чифа Портера? — спросил я. — Так они готовились к сегодняшнему побоищу.
С нарастающей тревогой я оглядел потолок просторного подземного уровня, массивные колонны, поддерживающие как сам потолок, так и три наземных этажа южного универмага.
Три этажа, на которых находились сотни и сотни перепуганных стрельбой людей.
— Может, эти мерзавцы пришли сюда не только с автоматами. Может, принесли с собой кое-что и похуже.
— О черт. Сейчас принесу пилу, — и бригадир сорвался с места.
Опершись ладонями на подъемную панель, я прижался к ней лбом.
Не знаю, что я хотел почувствовать. Во всяком случае, не почувствовал ничего необычного. Только тягу психического магнетизма. От меня требовалось найти не сам грузовик, а то, что находилось в его кузове.
