Жрецы и жертвы Холокоста. Кровавые язвы мировой истории

3) Сохранение религии, как силы, способствующей подъёму русского национального духа»… (стр. 56, 70–71).

Как видим, наибольшую ненависть у следователей в каждом пункте вызывало присутствие в любой форме «русского» начала.

Так что следователи глядели прежде всего не на «социальный признак», что пытается доказать Марк Дейч, а на «национальный». Понимая это, историки добавляют: «Почти при каждой фамилии характеристика: «националист», «ярый шовинист». Есть и похлеще: «махровый антисемит», «ярая антисемитка», «черносотенец», «великодержавный шовинист». Марк Дейч, посчитав, что я привёл в газете «Завтра» целых 5 фамилий огэпеушников — евреев, завопил в «Московском комсомольце», что Куняев, мол, утаил тот факт, что русских тоже было много, гораздо больше, чем евреев. Но в своём раже он не учёл одного: я ведь не всех его соплеменников из карательных органов, причастных к этому делу, перечислил. Могу добавить к «еврейскому» списку палачей, готовивших «дело славистов», сотрудника ОГПУ Халемского, сотрудника ОГПУ Финкельберга, сотрудника НКВД Фельцмана, прокурора Рогинского, прокурора Розовского, помощника прокурора Лурье, прокурора Глузмана, директора Института языкознания Бочачера Марка Наумовича, сотрудника НКВД Апетера. А с какой стати в ряд «русских чекистов» рядом с Молчановым и Сидоровым Марк Дейч ставит заместителя начальника СПО ОГПУ Люшкова? Чекиста этого, якобы русского, по утверждению Дейча, звали Генрих Самойлович, в 1935 году ему, видимо, за расправу над русскими учёными было присвоено генеральское звание комиссара госбезопасности III ранга, впоследствии он стал начальником управления НКВД по Дальневосточному краю, а в 1938 году, подобно еврейским зарубежным чекистам троцкистской ориентации Вальтеру Кравицкому (он же Самуил Гинзбург), Александру Орлову (он же Лейба Фельдман), Игнатию Раису (он же Натан Порецкий), сбежал, но не на Запад, как они, а куда поближе — на Восток к японцам, которым этот «русский Генрих Самойлович» выдал важнейшую информацию о состоянии наших войск на Дальнем Востоке. Неблагодарные самураи в августе 1945 года, понимая, что проигрывают войну, прикончили перебежчика в Дайренской военной миссии, а иудины телеса сожгли. Недавно шёл по TV какой — то фильм о Ежове — и в нём показали фотографию «русского», как считает Дейч, чекиста Люшкова. На кого он похож, этот ярковыраженный… — говорить не буду, а то в расизме меня обвинит тот же «Московский комсомолец».

Но глубинная суть процесса «славистов» заключалась не в том, даже, кого из сотрудников было больше задействовано: русских или евреев, а в том, как пишут историки: «методы следствия по данному делу были типичны для первой половины 30 — х годов, когда во главе карательных органов стоял Г. Ягода». Именно благодаря этим методам академик А. Дурново быстро признался на допросе в том, что он «русский фашист».

А сколько было в 20-30-е годы подобных процессов местного масштаба против дворян, старых спецов, священнослужителей, «русских фашистов», «антисемитов» — не счесть! Полных масштабов всех этих антирусских чисток, замаскированных фразеологией о классовой борьбе, мы, видимо, не узнаем никогда.

В 1928 году Ленинградское ГПУ арестовало членов так называемой Космической академии наук. Следствие установило, что организация КАН являлась частицей существовавшего тогда в Ленинграде полутайного «Братства Преподобного Серафима Саровского», о котором вспоминает в романе «Побеждённые» И. Головкина (Римская — Корсакова).

В него входили профессора, преподаватели литературы, учителя истории, студенты. Всего по делу проходило более 30 человек, заключённых после следствия в Соловецкий и другие лагеря. Многим из них следователем А. Строминым (Геллером) было предъявлено обвинение в антисемитизме. Чуть позже в том же Ленинграде чекисты А. Мосевич и Л. Коган внедрили через провокатора в студенческую группу, которая шла у них под названием «Союз возрождения России», ими же разработанную антисоветскую программу и тут же произвели аресты студентов. Естественно, дело было названо «фашистским». Несколько десятков студентов ушли в лагеря.

В 1995 году мы с сыном издали книгу «Растерзанные тени». Это был сборник документов из дел 20-30- х годов ВЧК — ОГПУ — НКВД, заведённых на друзей, родных и литературных соратников Сергея Есенина, на писателей из «Сибирской бригады» — Павла Васильева, Леонида Мартынова, Сергея Маркова. Кто же начинал и заканчивал такого рода дела? Конечно же, главные ордера на арест выписывали Г. Ягода и Я. Агранов. Следователей и сотрудников по всем этим делам перечисляю подряд: «дело русских фашистов» — Алексея Ганина с товарищами — вёл начальник 7-го отдела СО ОГПУ Славатинский; Сергея Маркова по делу «Сибирской бригады» разыскал в степях Казахстана и этапом направил в Москву алмаатинский гэпэушник пом. нач. УСО Гринбаум; Иванова-Разумника в 1933 году допрашивал Л. Коган (Коганов было несколько — эта фамилия буквально рассыпана по разным делам). А кому пишет прошение о возвращении в Москву из астраханской ссылки несчастный Иван Приблудный? Опять же единоплеменнику Марка Дейча: «Обращаюсь непосредственно к ОГПУ и, в частности, к Вам, т. Фельдман, как к одному из вождей его. Выручайте меня из Астрахани». Reno Павла Васильева вели оперуполномоченный Павловский, начальник 4- го отдела ГУГБ старший майор Литвин, капитан госбезопасности Журбенко. Из них только последний вроде бы русский или украинец…

В 1920 году Есенин с братьями Кусиковыми был арестован ЧК в одном из арбатских домов. При аресте и обыске присутствовали местные жители, понятые, так сказать. Фамилии их цитирую по протоколу: «В. Вильд, товарищ Карпович и жилец Фонер». Словом — дети Арбата. Оформлял дело об аресте Есенина и братьев Кусиковых следователь В. Штейнгардт.

* * *

В своём вступлении к публикации стенограммы «Дело Бейлиса» я повторил два широко известных вывода:

1) «голоса присяжных в вопросе о вине Бейлиса разделились пополам: шесть на шесть»,

и

2) «умерщвление отрока Ющинского на еврейском заводе с синагогой было признано изуверским с подробно перечисленными признаками ритуального».

Прочитав это, Марк Дейч окончательно вышел из себя: «Этот г-н (это обо мне. — Ст. К.) почти сто лет после (так у автора. — Ст. К.) печально знаменитого процесса по делу Бейлиса решил уверить современных читателей в том, что убийство мальчика <…> было ритуальным, а евреи пьют кровь христианских младенцев… Пришлось немного разоблачить поэта». «Присяжные на процессе, будто бы признавшие ритуальный характер убийства Ющинского, а в вопросе о виновности Бейлиса якобы разделившиеся поровну «шесть на шесть», — всё это злонамеренная и подлая ложь». (Из второй статьи М. Дейча «Правда от сивого мерина или кое — что о «поэтических аргументах». «Московский комсомолец», 14.12.2006). В одно и то же время с Марком Дейчем взвизгнул ему в унисон Семён Резник в «Международной еврейской газете» № 43–44 за 2006 год, статья «Ритуальные игрища нацификаторов России». «Из трёхтомной стенограммы процесса Бейлиса он (это обо мне. — Ст. К.) выудил обвинения евреев и иудейской религии в ритуальных убийствах. На процессе эти обвинения были изобличены как злобные бредни, что отражено в той же стенограмме, но не в куняевских извлечениях».

Но я отвечаю за свои слова, поскольку опираюсь не на вымыслы «черносотенных» публицистов той эпохи, а на солидные исследования историков, в том числе и еврейских, и сам никогда не утверждал того, что мне приписывает Марк Дейч. Я всего лишь пытался обнародовать разнообразные оценки процесса, но во время этой работы убедился, что Дейч, Резник и иже с ними или не знают многих суждений о процессе Бейлиса, в том числе и тех, которые имеются в стенограмме, или знают, но скрывают их.

В 1995 году в израильском издательстве «Тешарим» был издан сборник «Дело Бейлиса. Исследования и материалы» (Москва — Иерусалим, 1995 г. Серия «Памятники еврейской исторической мысли»).

Книга составлена из многих исследований знаменитого процесса, среди которых центральное место и по объёму и по значению занимает работа А. С. Тагера «Царская Россия и дело Бейлиса». На неё, как на образец объективности, практически ссылаются авторы всех других работ. Впервые она была опубликована в Советском Союзе с предисловием А. В. Луначарского в 1934 году, как раз во время процесса над «Российской национальной партией»…