шахиды взаимоистребляли друг друга где угодно — на Прохоровском поле, в предгорьях Чечни, в ирано- иракских пустынях.
Подумай о том, что за последние несколько десятилетий в мире непрестанно льется кровь исключительно бедных народов. Миллионы людей погибли на гражданской войне в Камбодже и в Сомали. Одно африканское племя хутту вырезало несколько сот тысяч своих собратьев из племени тутси; а сколько полегло арабов и персов во время многолетней бойни Ирака с Ираном — один Аллах знает… И ни единым пальцем во время этих кровопусканий не пошевелила высшая бюрократическая знать Европы и Америки. Никаких резолюций не приняли, никаких ультиматумов не выставили, никаких «голубых касок» не послали на кровавые рубежи, где освобождалось жизненное пространство для «золотого миллиарда».
Сколько бы ни враждовали бедные народы Индии и Пакистана — идеологи нового мирового порядка никогда ничего не сделают, чтобы остановить их вражду. Да и несчастные талибы до сих пор резали бы глотки строптивым иноплеменным афганцам, если бы не 11 сентября с бен Ладеном…
Когда мы недавно с мрачным чувством торжествующего возмездия смотрели на тонкие змеиные тела чеченских девушек-камикадзе, опоясанных смертными поясами, бессильно свесивших простреленные головы на спинки красных кресел пошлого мюзик-холла на Дубровке(«Пришли умирать — так умрите!»), я с ужасом подумал: быть русским шахидом — это значит убивать шахидов другого племени. Но, Марина, хотя у тебя и у этих гурий разная кровь, думаю, что вы одной человеческой породы. Недаром ты пишешь:
Ты хочешь быть с париями? Но весь мир, кроме золотого миллиарда — это мир париев.
Ты призываешь: «Добить врага». А если не добивать друг друга на радость черному интернационалу маркитантов? Помнишь стихи Юрия Кузнецова?
А если самый великий подвиг, который мы можем свершить в будущем, — это отвести друг от друга автоматы, стать плечом к плечу и повернуться ликами, грудью, стволами к устроителям нового мирового порядка, при котором никаким героям, никаким жертвенным душам, никаким легендарным смертникам — ни с красной звездой, ни со свастикой, ни с серпом и молотом, ни с зеленой повязкой на лбу — не будет места.
Загонщики торопятся, ловушка почти готова. А ты, Марина, не торопись. Оглянись во гневе…
2002 г.
ПИСЬМО ДРУГУ-ПОЭТУ В ЗАМОРСКИЕ КРАЯ
Дружище! Ну что мне делать с тобой? Издаю журнал, где стараюсь донести до читателей, в том числе и до таких, как ты, объективную историческую правду о времени, в котором мы жили. Ты этот журнал выписываешь, прочитал книгу моих воспоминаний и даже восхитился ею, а что толку, если открываю я сборник твоих стихотворений — и смотрю, что в нем написано о событиях осени 1941 года, о битве под Москвой:
или там же:
И такое повторяется — много раз.
Это — небылицы! В самое тяжелое время, с 16 по 25 октября 1941-го, когда действительно в Москве была паника, опасаясь попасть под власть немцев, множество обывателей — жителей Москвы, кто на чем мог, убегали на восток из столицы. Но ни Сталин, ни его ближайшее военное и политическое окружение никуда не двинулись ни из Кремля, ни из своих квартир, ни из своих кабинетов. Сталин был человеком отважным. В царской ссылке в Туруханском крае много лет прожил в трудных условиях среди простого народа. Он не был (в отличие от Ленина и Троцкого, вышедших из состоятельных семей) ни еврейским, ни дворянским сынком, он создал сам себя, поднявшись к вершинам власти из беднейшего слоя общества. Для этого надо было обладать особой силой характера. Потому в 1941 году, когда Жуков заверил Сталина, что Москва, если подойдут сибирские части, устоит, Сталин принял решение отстоять Москву во что бы то ни стало.
В Кремле не было в те дни, как ты пишешь, «холодно и темно». Он был полон народу — генералов, политиков, снабженцев, связистов, чекистов, курсантов. День и ночь там кипела работа по организации обороны Москвы, по эвакуации в тыл военных заводов, технического оборудования, документации, кадров — словом, всего, что нужно было для будущей долгой войны и для победы. Если было бы так, как пишешь ты, — немцы взяли бы Москву, как Варшаву в 39-м или Париж в 40-м году, играючи. Тот же Жуков, которым ты восхищаешься, не вылезал из сталинского кабинета, где они в окружении соратников ломали головы, как защитить столицу, подтянуть резервы и организовать контрнаступление. При Наполеоне Москву сдали, а при Сталине — отстояли. Подумай своей седой головушкой — почему. Вроде во времена Александра Благословенного предателей и трусов из элиты не было, а столицу все равно профукали.
Ты даже не понимаешь, насколько фальшиво твое перо, когда оно пишет о «бегстве» партийной элиты за Волгу:
