«Приемная. С кем вас соединить? Приемная. С кем вас соединить?» — снова и снова, повторяя одну и ту же фразу, которая начинала звучать как мантра.
По атриуму и галереям спешила целая армия молодых воодушевленных мужчин и женщин. И… О нет, агенты действительно носили костюмы. К тому же «Армани». Питер подошел к регистратуре и кашлянул, чтобы привлечь внимание. Самая прекрасная женщина на Земле повернулась к нему!
— Чем могу помочь?
— Мистер Шварц назначил мне на сегодня. Моя фамилия Бенедикт. Питер Бенедикт.
— Какой?
Заморгав от волнения, Питер, заикаясь, спросил:
— Я-я-я не понял. Меня зовут Питер Бенедикт.
— Какой мистер Шварц? У нас их трое, — холодно уточнила девушка.
— Ах, теперь ясно! Бернард Шварц.
— Присядьте, пожалуйста. Я свяжусь с его помощником.
Если не знать, что Берни Шварц — один из талантливейших голливудских агентов, то по его кабинету на восьмом этаже об этом можно было и не догадаться — подумать, что здесь работает коллекционер или антрополог. В кабинете не было типичных намеков на сферу деятельности: ни киноафиш, ни фотографий в обнимку со звездами кино и политики, ни наград, ни золотых статуэток, ни компакт-дисков, ни плазменных экранов, ни глянцевых журналов. Только предметы африканского искусства: всевозможные деревянные статуэтки, декоративные горшки, кожаные бубны, копья, абстрактные рисунки, маски. Для кругленького стареющего еврея из Пасадены Черный континент стал чуть ли не главным увлечением жизни.
— Напомните, почему я встречаюсь с этим парнем? — крикнул Шварц из-за двери кабинета одной из четырех помощниц.
— Из-за Виктора Кемпа.
— Да-да, я вспомнил. Принесите папку с материалами, а через десять минут — лучше даже через пять — придумайте что-нибудь неотложное, чтобы закончить разговор.
Войдя в кабинет агента, Питер сразу почувствовал, что ему неприятно в компании Берни Шварца, хотя тот улыбался во весь рот и даже помахал из-за стола, будто с палубы авианосца:
— Заходите-заходите!
Питер подошел ближе, изображая на лице состояние абсолютного счастья.
— Что вам предложить? Кофе? У нас есть эспрессо, латте — все, что пожелаете. Берни Шварц. — Хозяин кабинета протянул толстенькую ручку, крепко сжал худощавую ладонь Питера и несколько раз встряхнул. — Очень рад нашей встрече, Питер!
— А можно воды?
— Роз, принесите мистеру Бенедикту стакан воды, пожалуйста. Присаживайтесь на диван.
Откуда ни возьмись в кабинете появилась красавица китаянка с бутылкой «Эвиан» и стаканом. Здесь все происходило с космической скоростью.
— Как долетели, Питер? — поинтересовался Берни.
— На самом деле я приехал на машине.
— Очень разумно в наши дни! Лично я больше не сяду в самолет, по крайней мере коммерческих авиалиний. Одиннадцатое сентября кардинально изменило мои взгляды на жизнь. Представляете, я мог быть в одном из тех самолетов. Сестра моей жены живет на полуострове Кейп-Код. Роз! Принесите мне чашечку чаю! Итак, насколько я понял, вы, Питер, писатель. И как давно вы пишете сценарии?
— Примерно пять лет, мистер Шварц.
— О, пожалуйста, зовите меня Берни!
— Хорошо. Примерно пять лет, Берни.
— И сколько у вас в запаснике?
— Вы имеете в виду полностью готовые сценарии?
— Да, законченные проекты, — нетерпеливо проговорил Берни.
— Тот, что я вам отправил, — мой первый проект.
Берни закрыл глаза, мысленно посылая сигнал помощнице: «Роз, ты где? Пять минут прошло. Пять минут!»
— И как вы сами его оцениваете?
Питер удивился. Он отправил сценарий полмесяца назад. Неужели Берни еще не прочитал?
Для Питера сценарий был чем-то вроде священного писания, окутанного псевдоволшебной аурой, в которое он вложил всю душу. Питер не убирал экземпляр сценария с письменного стола. Его первый завершенный опус, соединенный блестящими медными скрепами. Каждое утро, выходя из дому, Питер прикасался к обложке словно к амулету или животу статуэтки Будды. Эта рукопись — билет в другую жизнь. Пора пробить его у контролера! Победная песнь, восхваляющая жизнь и смерть. Сама по себе тема волновала Питера. В студенческие годы его до глубины души потряс роман Уайлдера «Мост короля Людовика Святого» о пяти незнакомых между собой людях, погибших при падении моста. Приступив к новой работе в штате Невада, Питер часто размышлял о судьбе и предопределенности. Он выбрал современное прочтение классического произведения. В его версии судьбы главных героев пересекаются во время террористического акта. Помощница принесла Берни чай.
— Спасибо, дорогая. Когда у меня следующая встреча?
Роз, убедившись, что Питер на нее не смотрит, подмигнула боссу.
— По-моему, сценарий неплохой, — ответил Питер. — Вам удалось посмотреть?
Берни читал один, максимум два сценария из всего потока. Для этого есть специально нанятые люди. Оценив произведение, они составляли аннотацию для босса.
— Конечно! Ну-ка заглянем в мои записи. — Берни открыл папку с копией обложки сценария Питера и просмотрел комментарии.
Слабый сюжет.
Ужасные диалоги.
Непроработанные характеры героев и так далее и так далее…
Рекомендация: в топку.
Ничто на лице Берни не выдало его мыслей. Он только широко улыбнулся.
— Питер, а как вы познакомились с Виктором Кемпом?
Месяцем ранее Питер Бенедикт зашел в «Созвездие» с надеждой на успех. Это казино нравилось ему больше остальных на Стрипе — окраине Лас-Вегаса, где подобных заведений не счесть. Только в «Созвездии» чувствовалась претензия на интеллектуальную игру. К тому же Питер с детства обожал астрономию. На огромном куполе, как в планетарии, передвигалась лазерная проекция ночного неба над Лас-Вегасом: такое ощущение, будто задрал голову, а кто-то в этот момент включил миллион лампочек. А если присмотреться повнимательнее, да не один раз прийти в казино, да если еще вспомнить, что когда-то учил астрономию, то можно увидеть каждое из восьмидесяти восьми созвездий. Большая Медведица, Орион, Андромеда — это для первоклассников! Питеру удалось разглядеть даже тусклые — Ворон, Дельфин, Эридан, Секстант. Правда, он не нашел Волосы Вероники — практически невидимое невооруженным глазом скопление звезд на северной стороне между Гончими Псами и Девой. Но ничего. Питер не терял надежды. Настанет день, и он обязательно разглядит Волосы Вероники!
В тот день Питер играл в блэкджек за столом с минимальной ставкой сто долларов, максимальной — пять тысяч. Лысину, как всегда, прикрывала бейсболка. Питер еще ни разу не превысил минимум, хотя ему нравилось играть за столом с высокими ставками. Уж слишком захватывающее представление! Он был неплохим игроком и — что очень важно — никогда не терял головы. Питер обычно заканчивал вечер с несколькими сотнями в плюсе, хотя, случалось, выигрывал или проигрывал до тысячи — в зависимости от того, как шла карта. Он с замиранием сердца наблюдал за крупными игроками, которые ставили по пятнадцать — двадцать тысяч за раз. Вот бы и ему так! Но он — с его-то зарплатой — не смел о таком и мечтать.
Дилер — венгерец Сэм — заметил, что Питеру катастрофически не везло той ночью.
— Не кисни, Питер. Удача и тебе улыбнется!
