– Тонг, тонг, тонг, бонг, бонг, онгонг онгонг, – пробормотала Китти.
Ларри посмотрел на нее, напрягаясь.
– Я позабочусь о ней, – шепнула Джорджия, беря Китти за руку. – Дэвид Хоукли так привлекателен, она понизила голос. – Только представь себе Лизандера, но более мужественного и интеллектуального.
– Лизандер сам по себе совершенен, – протестуя, сказала Китти.
Резкий порыв ветра разметал по озерной воде лепестки розовой вишни, как конфетти.
– Ты знаешь, что на самом деле я люблю Гая, призналась Джорджия. – Самое важное в браке – это иметь товарища, который поддержит тебя в трудную минуту. Разводы же так травмируют детей.
Они проходили мимо слимбриджского магазина, где в витрине висело объявление о распродаже на ма теринское воскресенье.
«Не будет у меня товарища, который поддержит, и детей не будет, которые травмируются, если я останусь замужем за Раннальдини, и не хочу я быть канадским гусем, который прилетает и улетает из заповедника, когда захочет».
Из магазина выходила хорошенькая юная мама. С ней был славный малыш, тянувший за веревочку маленького черного игрушечного поросенка.
«И она танцует на холмах с Пиглинг Бленд», подумала Китти, закусывая губу, чтобы опять не расплакаться.
– Самое главное, – сказала заходящая слева Гермиона, – что ты нужна Раннальдини. – Это же великолепно – быть необходимой гению.
– Наверное, это здорово успокаивает Боба, – проворчала Джорджия.
Гермиона кивнула головой:
– Да, успокаивает, да.
«Они старше, – думала Китти. – И я никогда не запоминаю эту рекламу для мужчин. Я слишком молода и люблю Лизандера».
Раннальдини, Гай, Джорджия и Гермиона, уставшие от анонимности, не испытывали недовольства, когда большая группа зарубежных туристов остановила их и стала просить автографы. А поскольку у иностранцев с английским было худо, дело затянулось.
– Нам действительно уже пора, – засмеялась Гермиона пять минут спустя.
«Я люблю Лизандера, он отец моего ребенка», – все возвращалась к своим мыслям Китти. Раннальдини лжет ей, обманывает, изменяет, а потом ее же еще и осуждает. Сейчас он как раз выспрашивал имя у какой-то грудастой шведки, чтобы написать автограф в ее записную книжку.
– А у нас в октябре шестнадцатая годовщина свадьбы, – говорила Мериголд. – И в общем-то, все благодаря Лизандеру. Если бы он не заставил Ларри ревновать, у нас бы этого праздника не было.
– А теперь домой, в «Валгаллу», пить чай, – Раннальдини ласково положил теплую руку на шею Китти.
– Какой славный денек, – воскликнула Гермиона, самодовольно улыбаясь тому, что другой рукой он поглаживал ее зад. – Пусть эта прогулка станет традиционной.
Джорджия содрогнулась:
– Что-то холодает.
– Вот и представь, каково мне без пальто, – пробормотал Гай, а затем улыбнулся Китти. – Лучшая часть прогулки – вернуться домой к сдобным лепешкам и шоколадному торту Молодчины.
Теперь уже все ей улыбнулись, некоторые даже с пониманием степени ее несчастья, пытаясь поддержать ее дух.
– Ты, Китти, выглядишь усталой, – сказал Раннальдини, когда они вернулись в «Валгаллу». Чай приготовит мисс Бейтс. А ты посиди у камина. А вам я покажу мою новую игрушку, пойдемте, – добавил он, обращаясь к остальным.
62
Все в восхищении столпились вокруг нового вертолета Раннальдини. Утомленная Китти вошла в дом; к ней, танцуя, подлетела Лесси, извиваясь полосатым тельцем, с полными любви глазами, даже пописывая от восторга на каменные плиты.
«Я ее не брошу», – подумала Китти.
Даже не остановившись, чтобы вытереть лужи, она побежала сумрачным переходом. Перед комнатой, где Раннальдини хранил обувь, валялись какие-то обломки, обгрызанные Лесси, которые Китти поначалу приняла за прутик. И тут же поняла, что это та самая дирижерская палочка, которую на смертном одре Тосканини передал Раннальдини.
– Если мы отсюда не сбежим, тебя, Лесси, тоже ожидает смертное ложе.
В панике схватив щенка и вбежав в кухню, она обнаружила там страшно смущенную мисс Бейтс.
– Миссис Раннальдини, я должна вам кое-что сказать. А потом я приготовлю чай для всех.
– Вы очень хорошо ухаживаете и за мной, и за Раннальдини, – забормотала Китти, страшась любой задержки. – Мы вам очень благодарны. Но не могло бы это что-то подождать до завтра?
– Нет!
Мисс Бейтс была столь настойчивой, что Китти в конце концов пришлось присесть у кухонного стола.
