удивительно, что ночью он к ней не заходит. И дело, наверное, не в том, что у него нет вкуса.
В следующий момент Руперт обнаружил себя на полу бара.
– Еще только скажи что-нибудь подобное о Китти, – завопил Лизандер. – Она самая прекрасная, милая и славная женщина из всех, которых я встречал.
Пока Руперт ощупывал челюсть и размышлял, не выкинуть ли Лизандера из окна в пропасть, он сообразил, что вряд ли тот будет ухлестывать за Тегти, если так вступился за Китти.
После этого события Руперт и Лизандер, спустившись с горы, немало выпили, и Руперт признал, что должен быть настоящим дедушкой и ограничить влияние Тегги.
– Я понимаю, что украл ее юность, но ненавижу, когда на нее смотрит мужчина. Этим утром я хотел убить тебя.
– Да все в порядке, – сказал Лизандер. – Я бы тоже убил тебя, если бы ты продолжал нести эту сучью чушь о Китти или попытался бы отбить ее у меня. Ты действительно думал, что я положил глаз на Тегги?
– Да ведь ты же весь вечер таращился на нее.
– Да я на тебя таращился, – Лизандер вспыхнул от возмущения. – Я же всегда боготворил тебя, даже больше, чем Утенка Дональда. Гляди, что Китти сделала для меня.
Он с гордостью расстегнул костюм, под которым был свитер.
– Ну а возвращаясь к тебе: у моих родителей доходило до ссоры, когда отец, считая меня маленьким, не позволял в полночь смотреть по телевизору, как ты выигрывал в Колумбии.
– А сколько же тебе было?
– Семь лет.
– Ничего себе, спасибо, – скривился Руперт. Взяв с Руперта клятву, что тот не проболтается, Лизандер объяснил по секрету, что заработал уже прилично, заставляя мужей ревновать по хитроумному плану Ферди.
– Но сейчас, когда я влюбился в Китти, мне нужна приличная работа, чтобы я мог содержать ее.
– Но ты мог бы поработать в «Венчурер», – сказал Руперт. – Все, что от тебя требуется, – читать машинально, что уже написано для тебя.
Лизандер помотал головой.
– Ты действительно добр, но я к этому совершенно не способен. У меня все утро уходит на то, чтобы прочитать о забегах в «Сан» или объявления «НЕ БЕСПОКОИТЬ» на дверях спален в отеле.
Руперт был тронут. У Тегги с чтением тоже были трудности, и он знал, сколько она приложила усилий, чтобы преодолеть это.
– Чего я хочу по-настоящему, так это работать с лошадьми, – продолжал Лизандер. – Я собираюсь поставить Артура в строй и не один раз наделать шуму в Ратминстере.
– Но там собирается выиграть Гордец Пенскомба, – сообщил Руперт. – Артур был хорошей лошадкой, я помню его победы в Ирландии.
– Да ему болельщики до сих пор присылают письма и плитки «Твикса».
Солнце уже садилось, когда Руперт подвез Лизандера к отелю «Версаль». В следующий момент к нему уже бросилась Китти, голубая от холода и чуть ли не в истерике от тревоги за него. Он схватил ее и понес по заледенелому тротуару на руках.
– Я так беспокоилась. Тебя так долго не было. Я подумала, что тебя могут убить. В этой Долине призраков уже тысячи людей погибли.
И она целовала его снова и снова.
– Я боялась, что Руперт нарочно завез тебя туда.
– Нет, нет, он был прекрасен, прямо как ты. Восхищенный ее реакцией, Лизандер протащил Китти через вращающуюся дверь, целуя и целуя, до тех пор пока портье, администраторы и все эти очаровательные люди, толкущиеся вокруг столов, не прекратили болтовню и выпивку и не устроили им овацию.
– Ой, мне же нужно позвонить.
Не обращая ни на что внимания, Лизандер повел ее к лифту.
– Я не хотел тебя пугать. А теперь пойдем и проверим эту Джакуцци, пока я не размяк.
– Ведь здесь он спал только со мной, – призналась она. – Потому что отец нашей прислуги работает в «Ле Монд», и он не хотел рисковать.
Лизандер сдержал свой гнев и сказал, что, очевидно, Раннальдини по привычке выщипывал тропинку к заветным местам. А Китти подумала, что Рэчел, наверно, не одобрила бы такую вырубку растительности, рассмеялась и почувствовала себя лучше. Глядя в запотевшие зеркала вдоль стен, она первый раз в жизни почувствовала все великолепие жизни и опустила руку под воду.
– Ох не стоит, ведь я же должен отмякнуть, – признался Лизандер, когда его негнущийся член показался над поверхностью.
