— Хорошенькая история, — сказала я.
— Вот почему я не спускал с них глаз, стараясь их разлучить. При кровном родстве и дурной наследственности с обеих сторон беременность была бы для Марины катастрофой.
Я сидела, онемевшая от горя, пытаясь понять происшедшее. Финн обнимал меня, гладил по голове и успокаивал, как ребенка. У него были такие нежные руки. Меня так давно уже никто не обнимал.
Его губы были очень близко. Повинуясь какому-то инстинкту, я подняла голову и поцеловала его. Он ответил на поцелуй.
— Простите, ради Бога, — я пыталась высвободиться в полном ужасе. — Я очень сожалею.
— Не жалейте, — сказал он мягко. — Это был один из самых приятных сюрпризов, какие я когда-либо получал. — Он поцеловал меня еще раз. Но это был уже совсем другой поцелуй.
Я пыталась быть холодной и неприступной, но меня захлестывали горячие волны желания. Во всем теле я ощущала слабость. Я разрывалась между страстным желанием и бесконечной усталостью.
— Любопытные вещи происходят в конюшнях, — пробормотала я. — То я акушерка, то норовлю совершить прелюбодеяние.
Финн улыбнулся, встал и помог мне подняться.
— Пошли, я провожу вас домой.
— Пожалуйста, не надо.
— Послушайте, — сказал он. — У меня этого и в мыслях не было, когда я вас сюда привел. Да, я хочу вас, но сейчас не время и не место. Вы слегка пьяны и испытали шок. Я не позволю вам сделать ничего, в чем бы вы раскаивались завтра утром.
Он отвез меня домой. Когда мы подъехали, он порылся в своей сумке и достал пару таблеток снотворного.
— Выпейте сразу же, как войдете, и завтра в одиннадцать приходите ко мне на прием. Тогда и поговорим.
У меня едва хватило сил раздеться. Я повалилась в постель, завернулась с головой в одеяло и провалилась в глубокий сон.
Глава 19
На следующее утро я проснулась с тяжелой головой и с отвратительным привкусом во рту. Я еле добралась до туалета, где меня вырвало. Голова у меня раскалывалась. Я приняла четыре зельтерских таблетки, и меня снова вырвало. Рори еще спал как убитый.
Я потихоньку оделась и едва успела к назначенному Финном времени.
Когда я пришла, там была только одна женщина. Финн вышел из кабинета. Вид у него был усталый, но мне он приветливо улыбнулся.
— Я сначала приму миссис Камерон, — сказал он. — Это недолго.
Невидящими глазами я просматривала журналы и недоумевала, с чего бы мне было так скверно. Секретарша Финна всматривалась в меня с интересом.
Миссис Бэлнил выглядит как жертва несчастного случая, вероятно, думала она про себя.
Миссис Камерон вышла, рассыпаясь в благодарностях, и я вошла в кабинет.
Кабинет был просторный, все в беспорядке, но очень уютно. Финн закрыл дверь и прислонился к ней. Потом он подошел ко мне и поцеловал меня. Этот поцелуй был совсем не похож на вчерашний. В том чувствовалось опьянение и подавленная страсть. Этот был медленный, нежный, так что у меня колени подгибались от вожделения.
— Мы не нарушаем клятву Гиппократа? — спросила я, плюхаясь на стул.
— Наплевать. Ты еще пока не моя пациентка, хотя тебе бы следовало ею быть, у тебя ужасный вид!
— Благодарю за комплимент, — сказала я.
— И невероятно соблазнительный. Несколько недель вдали от Рори, и все пройдет.
— У меня была жуткая рвота утром. Нервы, наверно, и вчерашняя выпивка.
— Я сейчас только спроважу мисс Бэйгс и осмотрю тебя.
— Сначала сотри помаду с лица, — сказала я.
Финн засмеялся.
Полчаса спустя он уже не смеялся.
— Ты беременна, — сказал он.
Я была поражена.
— Не может быть. Рори давно уже пальцем ко мне не прикасался. — И тут я вспомнила. — О Боже!
— В чем дело?
— Когда вы с ним поругались под Рождество и ты сбил его с ног, он так взбесился, что изнасиловал меня со злости.
— Тогда, наверно, это и случилось.
В голове у меня шло кругом. У меня ребенок от Рори! Что может его ожидать, когда Рори меня не любит, а влечет меня к Финну?! Кошмарное видение мелькнуло у меня перед глазами: мы с Рори орем друг на друга над детской кроваткой, ребенок заходится в плаче. Рори бесится, что детский крик не дает ему работать.
— О Боже! — повторила я с дрожью в голосе.
Финн подошел к стоявшему в углу шкафчику, достал бутылку коньяку и две рюмки.
— Нам лучше выпить, — сказал он.
Наблюдая за тем, как он наполняет рюмки, я вдруг испытала слезливое сентиментальное чувство. Теперь мне так никогда и не изучить каждую веснушку на его лице, не увидеть, как седина постепенно погасит огонь его волос.
Он поставил рюмку и взял меня за застывшие руки. Его руки были сильные, теплые и нежные. Я ощутила неодолимое желание разрыдаться у него на груди.
— Да, хорошая каша заварилась, — сказал он. — Но ничего, мы как-нибудь разберемся.
— Разве это возможно? — спросила я обреченно.
— Послушай, — продолжал он. — У тебя с Рори все кончено. Это ясно. Ты хочешь оставить ребенка?
Я подумала минутку.
— Да, хочу. Очень хочу.
— Это значит, ты остаешься с Рори?
— А что мне еще делать? Сама эту кашу заварила, мне и расхлебывать.
— Ты можешь переехать ко мне.
Все вокруг меня поплыло. Какое-то мгновение я могла думать только о том, как было бы чудесно, если бы Финн позаботился обо мне.
— О, Финн, — выдохнула я. Слезы навернулись мне на глаза. — Я тебя замучаю.
— Не думай. Во всяком случае, мы можем попробовать.
— А как же ребенок?
Он пожал плечами.
— Это ребенок Рори. — Я отхлебнула коньяку и чуть не задохнулась. — Ты же его возненавидишь, ты будешь вечно видеть в нем ненавистные тебе черты. С твоей репутацией на острове будет покончено — взять к себе жену своего врага, да еще беременную.
— Моя репутация это выдержит.
— Ты хочешь увести меня от Рори, чтобы досадить ему?
Это были ужасные слова. Рори бы меня за них ударил. Финн только посмотрел на меня задумчиво.
— Не знаю, — сказал он. — Я вчера об этом долго думал, после того, как отвез тебя домой. Конечно, в
