— Ты просил, я рассказал, — лекарь ничуть не смутился.
— Не все рассказал, давай дальше, что после оживления делают?
— После того, как сердце забилось, самое главное! Ожившему мертвецу нашептывают все, что потом нужно будет. Внушают, кто у него хозяин, кого слушать, кого нет. Вот Белый Ведун, на всякий случай, еще и нашептал: услышишь такое-то слово, умри! Но я и другое слышал. Кое-кто, мертвецов оживив, отправляет их на поля работать, только и всего. И особого искусства нашептывания тут не нужно.
— Да, но наши-то, вернее — Белого Ведуна пустоглазы мечами махали!
— Сам видел, какие из них бойцы!
— Слушай, Игг, а вот сделал колдун из Бегуни пустоглаза, или нет? Вроде по его указке в палаты пошел…
— Для того чтобы человека себе подчинить, не обязательно его убивать. Почти тоже самое и во сне сделать можно. Недаром говорится — сон это маленькая смерть. Нашептал он отроку на ухо, Бегуня, небось, и не помнит ничего…
— И как ключом оказался — не помнит?
— Был он ключом к палатам княжеским, а станет — к Ведуну Белому.
— Это как? — Младояр так и подскочил.
— Я вот что мыслю, Млад… — ведун тоже привстал, развел руки, разминая мышцы, — Мы теперь для Белого Ведуна — враги первейшие, стало быть — он нас изничтожить попытается. А как? Вот мы ему и поможем…
— Мы — поможем? — растерялся подросток.
— Ну да, чем ждать удара от оружия неизвестного, приблизим к груди клинок знакомый… Возьмем Бегуню в компанию, да поедем ловить, так сказать, колдуна. Ну, а он уж соблазнится — снова Бегуни кое- что нашептать, чего уж проще — нам, спящим, по горлу ножом. А для того, чтобы нашептать, Белый Ведун должен свой ядовитый язычок поближе к уху Бегуни приблизить. Ну, а коли отрок с нами будет…
— Ясно! — обрадовался Младояр, — Ловим колдуна на Бегуню!
— Точнее, на самих себя, — вздохнул старик.
Строить планы — дело похвальное, но разумный всегда имеет в виду, что в большую игру под названием «жизнь» играет не он один. И первое же ответное действие, просто вмешательство любого нового обстоятельства способно поменять этот самый план на противоположный…
Княжеские палаты встретили Младояра гулом пустоты. Еще и этот тополиный пух повсюду, будто — нет князя, так можно полы и не мести! Будь вместо Младояра Крутомил — живо наставил бы младших отроков на дело, заставил бы и мести, и скрести… Но Млада интересовало совсем другое. Князь с дружиной ушли, всего пара дней, как тронули коней, а куда — никто не говорит. Оно и понятно, что же это за вылазка будет, если о ней все знать станут. Не то, что у каждого князя, у любого разбойничка с ватагой лесной, даже у купцов, и у тех, в каждом городе — свои уши. Всем надо знать, куда пойдет дружина. Врагу, понятное дело — изготовиться, разбойнику — на дороге злой дружине не попасться, а торговым людям, известное дело, в урочном месте в положенный час с нужным товаром оказаться!
Оставшиеся в Крутене отроки молчали, служки — тоже. Видать — Дидомысл решил, что вернувшемуся Младояру с Иггельдом ни к чему знать, куда пошла дружина. Справятся и без старика с мальчонкой, понятное дело! Будь поход дальним, а предстоящие битвы — тяжелыми, оставили б весточку Иггельду — такой лекарь, как он, после сечи ой как надобен! Стало быть — больших боев не ожидается, и поход — короток. А может — и нет. Военное дело такое — кто кого обманет. Можно и лучшего из лекарей в поход не взять, лишь бы врагу дальнему донесли б — мол, поход недалече, да и так, налегке…
Зато другую новость сообщили сразу. За день до ухода дружины пропал так и не заговоривший Бегуня. Итого — три дня назад. Младояр с Иггельдом задержались в погорелой деревне тоже на три дня. Оба прикинули, понимающе переглянулись. Все ясно —колдун, если он скакал с такой же прытью, что и они, как раз три дня назад и въехал в Крутен. И сразу — за Бегуню.
— И что теперь? — спросил Младояр.
— Теперь нам подбросят отрока, — усмехнулся старый ведун.
— А мы? Не возьмем?
— Если не возьмем Бегуню, как потом поймаем Белого Ведуна? Так хоть наживка известна!
— Эх, Бегуня так и не заговорил, а что теперь с ним злыдень сделает? — княжич ждал, что наставник успокоит насчет одного…
— Не бойся, пустоглаза он из Бегуни делать не станет, — разумеется, Иггельд понял ход мыслей воспитанника.
— Потому как — ожившего мертвеца не приветим?
— Да.
Так заведено у Гремячей речки…
— Вот, всегда так, солнышко светит, на небе облака веселенькие, а дорога раздвоилась, — вздохнул Иггельд, попридержав жеребца, — вместо того, чтобы жизни радоваться, думать придется, куда ехать — направо ли, налево?
— Я жизни не обрадуюсь, пока злыдня не изведу! — почему-то озлился Младояр.
— А ежели всю жизнь проловишь?
— Нет, уж в этот раз мы его достанем!
— Тогда подскажи — куда путь держать? Налево, через Алин лес, прямо — на городец Смолянович, или направо — по чащобе продираться, с лихими людьми мечами махаться?
— Что-то я лихих людей пока не встречал. Может — они только в сказах живут?
— Это ты их не видал, а они тебя — наверняка. А теперь завидят — старичок да мальчонка, отчего ж не пограбить? — успокоил паренька лекарь.
— Слушай Иггельд… — княжич замялся.
— Ну, чего?
— Брехали такое… Мол, ты с одного размаху от плеча и до ног воина в кольчуге да бронях разрубал?
— Брехня.
— Ну да, конечно… — хихикнул подросток, — Но ежели тать какой лихой? Покажешь удар?
— Да куды ж нам, старикам, это вот богатырям…
— Ну, покажешь? — не унимался Младояр.
— Ладно, — махнул рукой лекарь, — как выберу пустоглаза похилее, так и быть — разрублю.
— Мертвоглазых — не интересно, — мотнул головой княжич, — вот бы лихаря лесного?
— Не о том разговор ведем. Ехать-то куда?
— А ты камень заветный поищи! — хихикнул паренек.
— Камня-то не видно, зато розог вокруг — видимо-невидимо! — в тон воспитаннику шутканул Иггельд.
— Так то не про меня.
— Отчего ж?
— Да поздно уже, поперек лавки не уложишь, а вдоль — драть неудобно, — Младояр явно собирался взять верх в шутливой перебранке. Розги ему уже дано не грозили.
— А вот молодые лакедемоняне соревнуются — кто больше розог в храме богини лесной выдержит…
— И что, богине приятно на то смотреть?
Оба захохотали. С одной стороны, отпускать шутки в адрес богов, даже чужеземных, не принято, но с другой — ведуны они, или нет?!
— Вопрос не в том, как нам до Гремячей добираться, нам бы в другом не ошибиться.
— В чем же?
— Помнишь разговор о Бегуне?
— И что?
— Я так мыслю, — попытался объяснить ведун, — Белый Колдун его нам вот-вот подложит, где-нибудь на пути в его логово. Вот и вопрос — как бы не ошибиться! С одной стороны — городец проедем,
