— И впрямь — ни царапинки, — воскликнул Млад.
— Давай поменяемся, свежий глаз завсегда лучше, — предложил Иггельд.
Теперь младший княжич ощупывал старшего братца, а лекарь — отрока. Прошло немного времени и стало ясно — ни ран, ни ожогов ядами на юных телах нет.
— А одежды проверять будем?
— Эти одежды — сожжем, — решил лекарь, — на всякий случай…
Вошел князь, взглянул на Иггельда.
— Ничего… — заключил лекарь.
— Пускай волхвы берутся за дело, — распорядился Дидомысл.
И начался круговорот жрецов, молитв, храмов да действ. Первые процедуры — с обливанием водой ключевой, потом речной, морской, дождевой да подземной, из пещер — княжич запомнил. Как и попытавшегося, было, посопротивляться отрока — князь приказал провести все обряды и над Бегуней, вдруг да и на нем какая порча засела! Потом водили меж огней, заставляли прыгать через костер, под тихое пение жрецов ставили средь углей — стоишь, поджариваешься потихоньку, что кусок мяса, в рассоле вымоченный… Огонь — тот, что с небес молнией рожден — один костер. Второй — руками, по старинке, разведенный. Третий огонь из Храма Огня вестником принесенный, горит он там с незапамятных времен. Четвертый костер запален пламенем, из недр земли в огнедышащей горе пришедшим. Пятый — Солнцем запален, с помощью стекла зажигательного. Горят костры…
К полудню — времени поклонений Хорсу — в аккурат закончили с огнем, на коней — и в Храм Солнца. Гориполк очищался долго, бесстрашно направив взгляд на светило — облаков на небе бродило самая малость, солнце почти весь день красовалось золотым диском. На какое-то время княжичу показалось, что поклонения стихиям помогли — дышать стало легче, движения — свободней. По пути к Триглаву Гориполк заметил, что все это время не думал о проклятии. Увы, стоило вспомнить — и вновь княжичу стало худо, все тяжелее и тяжелее, схватило горло, потемнело в глазах. К моменту, когда жрецы подвели молодых людей к исполинским кумирам, юноша уже еле держался на ногах. Бегуня бросился, было, поддержать княжича, да отогнали. От обряда перед тремя божествами лучше не становилось. Посещение Велеса тоже ничуть не помогло. А Макошь, казалось, смотрела на княжича с укором — не противься, мол, судьбе! Не помогло и в Храме Змея, княжич как будто погрузился в воду с головой, почти ничего не слышал, да и видел все как-то мутно, будто тонет, и сил всплыть никаких…
К ночи прошел ливень. Крупные капли, обрушившиеся с небес на голову княжича, привели его в чувство. Увидел стоявших под дождем, его дожидаясь отца и обоих братьев — старшего и младшего, слегка улыбнулся.
— Помираю я, — молвил Гориполк.
— Волхвы обещают — доставь им того колдуна — точно снимут заклятие, — сказал Иггельд.
— А как не словят Белого Ведуна? — спросил Младояр.
В Старых Палатах горели восковые свечи, четыре по углам да одна на столе. Младояр не ленился, наносил черточки на мягком воске, позволявшие отмерять время. Близилась полночь, по крайней мере, если судить по черточке на центральной свечке. На этот раз свечи поставили самые толстые — хоть слова о том и не было сказано, но в эту ночь спать не собирались. Оба — и старик и отрок,ппонимали, что усилия жрецов тщетны. Надо попытаться помочь юноше самим — но вот как? Если б Иггельд обнаружил, где вошел яд, или еще чего — знал бы, как действовать. Но как бороться со злым Словом? А оно точно губило Гориполка — только что юношу уложили спать — так он чуть ли не черен стал, видно — смерть близка.
— Думаю, не словят, — вздохнул лекарь.
— Но почему? — рассердился княжич, — За ним воины ушли опытные, следопыты…
— Много раз ловили, а что толку…
— Так, как сейчас — еще не искали!
— Да нет Белого Ведуна у Гремячей речки!
— Как нет? — удивился Младояр.
— Хитрый он, давно ушел туда, где его не найти, а вместо себя, небось, слуг оставил, что б дружинникам княжьим было чем заняться. Перебьют пустоглазов с дюжину, да с тем и вернутся, — объяснил Иггельд.
— А куда он мог спрятаться?
— Да куда угодно… — пожал плечами ведун, — В нашем княжестве болот да пещер пруд пруди! А он ведь и умен. Может, сидит в сотне шагов от нам, да посмеивается, как его в лесах ищут, да сыскать не могут!
— В сотне шагов… — Младояр ошеломленно почесал в затылке. Ну, разумеется, колдун гвоздями к месту не прибит.
— Завтра будут Вия тешить, навьи обряды проводить, — как бы между прочим заметил Иггельд.
— В сыру землю брата закопают?
— Да.
— А он не задохнется?
— Нет.
— А еще что?
— Да много что…
— Поможет?
— Вряд ли…
Воцарилось молчание. Подросток с надеждой смотрел на учителя, а тот лишь шагал из угла в угол, поминутно хватая то один, то другой свиток с полок. Можно не спрашивать — у Иггельда не было ответов на главный вопрос — что же делать?
— Слышал я, что Слово и без ведовства убить может, — молвил отрок, — и читал тоже. Жил в одном племени человек, уж не помню истории, но убил он соплеменника скрытно. Долго искали, да прознали. И сказала ведунья старая — умрешь ты, злодей, через три дня! Ну, точно как с Гориполком…
— В том-то и дело, что Слова Смерти говорили только злодеям, а просто врагу, иль с кем повздоришь — молвить такое запрещалось. Много чего ведуны умеют, но не все себе на потребу пускать разрешено. За то, что Белый Ведун сделал, смерти заслуживает!
— Понял я, все дело в Слове?
— Да не просто в Слове, такое и без слов случается, — лекарь взглянул на Младояра.
— Как без слов?! — удивился княжич.
— Вот однажды такая история приключилась. В одном лесном племени заведено было, что к еде их князя прикасаться никто не смел под страхом гнева небесного. Ну, голодно там жили…
— Это где же? — уточнил Младояр.
— Далеко отсюда… Сейчас не вспомню…
— Так в чем суть, Игг?
— Жил там один охотник, или воин… Бесстрашный, его всем мальчишкам в пример ставили. Однажды, просто по ошибке, поел тот неустрашимый муж еды княжеской. А когда прознал, так испугался смертельно.
— И умер?
— Умер.
— Со словом или без… Отчего же они умирают?
— Я так думаю — от убеждения, что умереть придется, — размышлял Иггельд, — есть древняя притча о том, как один властитель многих земель спросил о том мудреца. И тот представил доказательства. Велел привести татя, смерти достойного, да сказал тому разбойнику, мол, умертвим тебя, кровь из жил выпустимши. Привязали татя к лавке, завязали глаза. Сделали порезы на шее — так, чуть-чуть поранили, до крови, но не до жил. И тут же служки начали на те места воду лить, теплую, что б разбойник думал — кровь из тела вытекает. И вот, представь, помер тот…
— Другое я читывал, — не удержался, похвастал княжич, — будто рассказали эту притчу князю Дильмуна, да решил тот проверить сам — правдива ли сказка?
— Не слышал такого! — подивился лекарь, — И как, проверил.
