Оккультизм в православии

Могилы (который вообще-то содержит - в отличие от современных чинопоследований - немалое число упоминаний о вреде от чародеев[255]).

Но в целом церковное богословие призывало относиться к вере в 'порчу' как к суеверию. Я просмотрел несколько книг, дающих практические советы священникам[256], - но нигде я не нашел упоминаний о 'порче' и рекомендаций о том, как священник должен ее 'снимать' и как он должен защищать свою паству от чародейств. В них говорится о том, как священник должен защищать своих прихожан от веры в действенность чародейства: 'Бороться с русалками и языческими обрядами, если они не имеют безнравственного характера, малоплодоносное дело. Нужно бороться с предрассудками и суевериями наиболее жизненно вредными, особенно родящими вражду: сглаз, знахарские способы лечения'[257].

Итак, народные представления действительно в центр религиозной жизни ставят борьбу 'белой' и 'черной' магий. А церковное богословие поступает совершенно недемократично и к голосу народа в этом вопросе все же не прислушивается[258]. Почему?

Дело в том, что если принять эту народную веру всерьез, то придется приписать колдунам немалую силу. И тогда в сердце поселится страх. Тогда надо будет опасаться колдунов и бояться 'порчи'.

А это станет полным забвением основной евангельской заповеди. На страницах Евангелий чаще всего из уст Спасителя и Божиих вестников мы слышим призыв: 'Не бойтесь!' От благовестия Ангела Захарии, будущему отцу Иоанна Предтечи, - до пасхального явления Христа апостолам через все евангельское повествование проходит этот непрестанный клич: 'Не бойтесь!' Но нынешние апокрифы насаждают страх и ужас: всего бойся! всего остерегайся! всюду 'порча' и когти антихриста! Даже Причастие не защищает! Не препятствует колдунам и то, что человек причащается Крови Господа. Колдунья сильнее: если захочет, то повредит частичке Тела Христова. И наша послепричастная молитва 'пройди во уды моя' - на деле бессильна. Напрасно мы ежевечерне поем: 'Иже крестом ограждаеми, врагу противляемся, не боящеся того коварства и ловительства...' По уверению З. Ждановой, все же боимся. И как их не бояться, если даже святая бессильна защитить себя от колдунов, 'которые обступали ее, а она от них болела'[259].

Что ж, попробуем более спокойно посмотреть на 'порчу'. Это вопрос о том, каким может быть влияние языческой магии на жизнь христианина, который сам к этой магии не обращается и придерживается христианских принципов.

При рассмотрении любого духовно-богословского вопроса для православного христианина естественно обращаться прежде всего к Писанию, к слову Божию, затем к свидетельствам церковного предания.

Слова 'порча' и 'сглаз' отсутствуют в Библии. В греческом тексте Нового Завета встречаются слова ????? и ????? (в русском переводе -'волхвование' и 'волхв' [Деян. 8, 9; 8,11; 13, 6 - 8; Мф. 2,1,7,16]). Посмотрите эти места, и увидите, что из них никак не следует призыв: 'Бойтесь колдунов!'. Маги бессильны навредить чем-либо христианам.

Есть в новозаветном греческом языке слово ????????, которое может быть переведено на славянский как 'порча'[260]. Оно один раз встречается у апостола Павла (перечисление восемнадцати грехов, которые делают невозможным наследование Царства Небесного [Гал. 5, 19 21]). И пять раз оно встречается в Откровении Иоанна Богослова.

Откр. 9,20-21: 'Прочие же люди... не раскаялись в делах рук своих, так чтобы не поклоняться бесам и идолам... И не раскаялись они в убийствах своих, ни в чародействах своих, ни в блудодеянии своем, ни в воровстве своем'.

Откр. 21, 8: 'Боязливых же и неверных и любодеев и чародеев, и идолослужителей и всех лжецов участь в озере, горящем огнем и серою'.

Откр. (22,15) говорит, что вне Града Божия будут 'чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду'.

Как видим, Писание упоминает о чародействе лишь как об одной из разновидностей тяжких грехов. Занятия чародейством - то, что вредит самому грешнику, но не то, что приносит беду тем, с кем этот несчастный грешник находится во вражде. Ничто в Писании не дает нам оснований считать, что колдовской грех соседа может повлиять на христианина.

Только Откр. (18, 23) предполагает, что от волшебства может быть вред другим. В этом стихе говорится о действии духа заблуждения и обмана, исходящем от Вавилона: 'Волшебством твоим введены в заблуждение все народы'. Однако вспомним, что слово ???????? лишь вторичным своим значением имеет 'волшебство'. Первичное его значение - 'отравление, яд'. Вавилон отравляет окружающие народы. Чем? Скажем ли на языке магии: мол, колдовскими чарами вавилонские колдуны подчиняют себе волю и умы окружающих людей? Скажем ли на современном жаргоне: Вавилон 'зомбирует' их сознание? Или речь идет об отраве идеологической, о лжи, распространяемой из мировой столицы? Именно в последнем смысле понимает это место 'Толковая Библия': вина Вавилона 'в волшебстве, то есть в его развращающей политике'[261].

Слово 'чародеи' есть в славянском переводе Писания (2 Тим. 3, 13): 'Лукавии же человецы и чародее преуспеют на горшее, прельщающе и прелыцаеми'. Русский текст говорит о 'злых людях и обманщиках'. Греческое ????? может означать и колдунов, и шарлатанов. Латинский перевод говорит о seductors - 'соблазнителях'. Важно отметить, что как для апостола Павла, так и для его переводчиков опасность 'чародеев' состоит не в том, что они 'вредительствуют', а в том, что они вводят в заблуждение, соблазняют, прельщают. Поэтому вполне обоснованно святитель Феофан поясняет, что под чародеями славянского перевода 'должно разуметь не волхвов и магов, а лица, очаровывающие представлением лжи красною и увлекающие вслед ее... Лукавии человецы и чародеи будет посему: лукавые и обольстительные проповедники лжи'[262]. 'Чародейство' опасно не своим 'колдовским' наполнением, а тем, что оно несет с собой обман и прельщение.

Так что нигде в апостольских текстах нет призывов бояться силы языческой магии. И даже на страницах Ветхого Завета мы не видим магической власти языческих жрецов над Израилем. Например, мы видим, что Сатана испросил у Бога дозволения коснуться болезнью и горем Иова, но мы не видим, чтобы он это сделал через посредство языческого жреца или колдуна.

В новозаветные же времена о всех 'порчах', 'насланных болезнях' и 'наговоренных продуктах' апостол Павел ясно сказал любителям 'бабьих басен': 'Идол в мире ничто' (1 Кор. 8, 4). И тогда же он с сокрушением заметил: 'Но не у всех такое знание' (1 Кор. 8, 7). Знают ли распространители современных сказаний о 'порчах', что во втором веке Климент Александрийский называл тайным апостольским преданием? Это было разрешение есть идоложертвенное (Строматы 4, 15). Апостольский Собор, чтобы не смущать христиан, обращающихся из иудаизма, постановил: воздерживаться от идоложертвенного (Деян. 15, 29). Но для тех, кто понял суть Евангелия и избавился от еврейских привычек и языческих суеверий, апостол Павел сказал другое: 'Мы имеем власть пить и есть' (ср.: 1 Кор. 9, 4)[263]. Если даже 'идол... ничто', то зачем же верить, что будто бы через 'наговоренные' иголку, воду, вещь или пищу в человека, не ведавшего ни сном ни духом об этих 'наговорах', может войти некая злая сила? Если даже в мире идол есть ничто, то зачем же приписывать ему какую-то значимость в Церкви?

Итак, Писание не дает оснований для того, чтобы жить под страхом 'порчи'. В мире Библии немыслимы события, подобные следующему: 'Одна женщина работала кладовщицей. И как-то одна сотрудница попросила ее подписать ей фиктивный документ, что учреждение якобы получило столько-то пищевого масла, а после этого масло потихоньку списать. Кладовщица была женщиной честной и на такой подлог не согласилась. Тогда сотрудница с угрозой ей сказала: 'Ты у меня это масло всю жизнь будешь помнить'. После этого она сама или через чародеев навела колдовство, 'порчу' на кладовщицу и дочь ее. Кладовщица заболела эпилепсией. И как-то ранней зимой она пошла на реку, лед под ней проломился, и она утонула. Дочь ее тоже стали преследовать бесы, она перенесла в жизни много несчастий и наконец пришла к священнику на отчитку, чтобы избавиться от действия колдовства'[264]. В этом мире нет Бога, но есть только бесы и их служители. И Бог столь бессилен, что не может избавить от колдовской мести человека, поступившего по совести и закону. И в таком мире жить поистине страшно.

Теперь обратимся к свидетельству Предания. Достовернейший голее Предания - это вероучительные определения Вселенских Соборов. Но ни в догматических определениях Вселенских Соборов, ни в изложениях веры и вероучительных книгах нашей Церкви, ни даже в 'Катехизисах' и 'Законах Божиих' -