ПРЕДИСЛОВИЕ
Русский человек часто оказывается в ситуации вынужденного молчания, когда сердцем он чувствует неправду происходящего, но аргументы властей кажутся неопровержимыми. Так представители советской власти гасили любое наше недоумение и возмущение напыщенной риторикой: 'Вы что, отрицаете народный характер нашего строя? Вы что, против советской власти? Вы отрицаете наши поразительные успехи на пути преобразования народной жизни и на пути движения к коммунизму?'
Сегодня очередной удав пристально смотрит в глаза и, парализуя волю к мысли и сопротивлению, твердит: 'О чем это вы беспокоитесь? Вы разве против прав человека? Против свободы? Против демократии? Да во всем цивилизованном мире так, как мы сейчас делаем в России!'
Демократия в России своеобразная. О ее высших ценностях и принципах нам напоминают всякий раз, когда мы пытаемся встать на защиту нашего, родного. Любой народ имеет право защищать свои национальные традиции и интересы - но за русским народом это право не признается: 'Вы что, проповедник национализма, фашизма, ксенофобии? Вы за изоляцию России и ее противопоставление цивилизованному миру? Вы за нарушение прав человека?'
Сердце мучает: 'Нельзя этого позволять!' А в ответ слышит от торжествующего пришельца: 'Теперь можно, нам теперь все можно, теперь и в этой стране демократия!' И растерянный директор школы открывает двери перед сектантами, хотя и понимает, что совершает грех, что в чем-то предает своих же детей, но его разум нем: он не знает, как свои чувства воплотить в рациональные и правовые аргументы, как ответить пришельцам на понятном для них языке...
В этой брошюре и собраны такие аргументы, которые помогут людям согласовать принцип свободы совести, светскости и демократичности государства с отстаиванием интересов Православия. Здесь три статьи.
Первая содержит анализ законопроекта о свободе совести, принятого Думой летом 1997 г. и отклоненного Президентом, а также анализ тех дискуссий, которые развернулись вокруг закона в средствах массовой информации.
Вторая статья обращена специально к педагогам и говорит о том, как можно защищать школы от вторжения сект и как можно обосновать допустимость присутствия Православия в светских школах. В принципе, эти аргументы может использовать не только учитель, но и любой государственный служащий, если он станет перед аналогичными проблемами.
Третья статья напоминает о начале этих дискуссий и рассказывает о тех попытках остановить волну иностранного миссионерства, которые предпринимал Верховный Совет России накануне своего расстрела в 1993 г.
Первый текст опубликован как серия статей в газете 'Труд' в августе 1997 г. Второй текст является главой из книги 'Школьное богословие'. Третий текст впервые был опубликован в 1994 г. в сборнике 'Все ли равно как верить?' Здесь они собраны потому, что объединены единой темой, и потому, что они, к сожалению, еще не утратили своей злободневности.
СВОБОДА СОВЕСТИ И СВОБОДА СЕКТ
Все лето прошло в сопровождении дискуссий о свободе совести. 23 июня Государственная Дума в третьем чтении приняла закон 'О свободе совести и о религиозных объединениях'. 24 июня к Президенту обратился папа Римский Иоанн Павел II с призывом 'быть бдительным' и не допустить вступления закона в силу 5 июля этот закон утвердил Совет Федерации. 8 июля президент США Клинтон обратился к 'дорогому Борису' с выражением уверенности, что российский Президент выступит в защиту 'новых религий и конфессий'. 18 июля Патриарх Алексий и еще 48 епископов Русской Православной Церкви обратились к Президенту с просьбой подписать закон. 21 июля закон был отклонен Президентом. 6 августа Патриарх Алексий встретился с Президентом и попробовал его переубедить. В сентябре Дума попытается преодолеть президентское вето...
Поводов для газетных откликов, как видим, более чем достаточно. Вот только дискуссия вышла какая-то одноголосая. Число публикаций и выступлений против законопроекта раз в десять превышало число тех, кто вызывался защищать этот закон. Что ж, это уже почти привычная странность нашей общественный жизни. Журналистов и 'экспертов' в отличие от депутатов никто не избирает.
Избранные же народом депутаты с поразительным единодушием проголосовали за этот закон. Из нескольких сот депутатов лишь пять были против. Это значит, что все депутатские фракции, все партии поддержали этот закон. И это в свою очередь значит, что в России не нашлось такой политической партии, которая прямо выступила бы против законопроекта. И тем не менее закон оказался отклонен. И тем не менее средства массовой информации обрушили на него критику столь же дружную, сколь и резкую, и столь же неширокую в наборе своих аргументов, сколь и некомпетентную.
Значит, с одной стороны, те газеты, что с нарочитой гордостью называют себя 'демократическими', демократичны совсем не в том смысле, что они выражают мнение большинства народа. С другой стороны, этот же факт заставляет предположить, что эти газеты связаны с такими центрами политической силы, которые не представлены в парламенте.
По правде говоря, я человек не скорый на подъем. И за перо я берусь каждый раз после предельно возможного выжидания. Сколько могу - я надеюсь, что найдется другой человек, который сможет публично изложить такие суждения по спорному вопросу, которые будут и в доводах, и в выводах согласны с моей позицией. Но если этого не происходит - тогда мне приходится откладывать в сторону свои текущие дела и книги и входить в публичную дискуссию. Вот и теперь - я сторонился сколько мог споров вокруг закона. Но волна лжи, наговоренной вокруг него, превзошла всякую меру. И стало понятно, что речь идет не о сектах и даже не о законе. Речь идет о будущем России.
Поэтому, воспользовавшись открытостью 'Труда', я публикую серию статей об этом законе. Часть из них будет написана на языке 'целесообразности'. Другие - на языке права.
Целесообразность принятия нового закона о свободе совести стала очевидна давно - еще в 1993 году. Ныне действующий закон была принят в 1990 г. Его цель была прекрасна и понятна: освободить жизнь религиозных организаций от вмешательства государства. Но очень скоро выяснилось, что свобода религиозных организаций есть лишь одна из граней свободы совести. Оказывается, порой необходимо защищать людей от религиозных организаций.
И еще одно стало очевидно за эти годы. В 1990 году казалось, что свобода религии - это свобода, нужная очень небольшому числу людей. Журналисты тогда подчеркивали, что государство не должно бороться со своими стариками, что бабушки своим трудом заработали себе право в старости спокойно
