– Оно хоть и тепло здесь, а косточки пропарить всегда полезно. Раньше жили мы в холодном краю, и печь была первая помощница, спасительница-целительница, кормилица.
– Так вы не местная?
– Стоял когда-то на берегу глубокого озера красивый город с деревянными теремами и церквями, мощеными улицами. Китежем назывался.
– Китеж! В моем мире город такой был, давно, только исчез он при приближении войск Батыя во время татаро-монгольского нашествия в тринадцатый веке в водах озера под названьем… Светлояр!
– Так мы с тобой, девонька, из одного мира! Так все и было. Узнав о приближении ворога, кудесник, при княжеском дворе проживавший, созвал всех горожан на площадь, молиться велел, сам что-то бормотал, чаровал. Я тогда малая была, не сильно помню… Вдруг окутало все туманом непроглядным, а когда туман спал, город оказался совершенно в другом мире, на берегу другого озера, которое по старой памяти назвали Светлояром. Только благодаря чарам стало с городом дивное твориться. Ночь и день он на новом месте постоял, а с первыми лучами следующего дня в озеро опустился. Только он словно колпаком невидимым накрыт, воздух хранящим. Вначале всполошились жители, а потом поняли, что дышать можно, ничто не угрожает. Сначала хотели град покинуть, новое место искать. Затем привыкли. Так и повелось. Сутки на чужой земле Китеж стоит, тогда все делами разными занимаются, поля пашут, в леса на зверя ходят, травы-ягоды собирают. Вторые сутки под воду город уходит, тогда все отдыхают, гуляют, медовухой балуются. Правда, иногда город так глубоко опускается, что и днём темнеет, словно ночью, страшно тогда становится, что так в глубинах и сгинем, света белого не увидим, и бить тогда в колокола начинают, молитвы читают, и возвращается всё на круги своя.
– А у нас иногда со дна Светлояра колокольный звон доносится, верхушки церквей в глубине видны!
– Вот оно как, – вздохнула старушка. – Тянет Китеж земля родная, не отпускает.
– Может, когда-нибудь и перетянет?
– Кто знает. Только благодаря чарам град наш нетленным стал. Сколько стоят постройки деревянные – не гниют, не сыпятся, червь не точит.
– А как же вы, бабушка, столько лет живете? Люди тоже бессмертными стали?
– Нет, сколько поколений уж поменялось. Часть молодежи время от времени уходит, чтоб построить свой город. Некоторые уж и забыли о корнях своих, воюют между собой. А другие староверы не покидают священные места, верят, что когда-то вернется Китеж-град на родину, превратившуюся уже в сказку. Но это сейчас. А в те далекие времена, когда мы только попали в этот мир, все держались кучи, далеко от города не отходили. Я княжеская дочь, и у меня есть еще две сестры: Лебединка – младшая, и Зоряница – средняя. Как-то раз вышли мы в лес погулять, цветов для венков набрать. Налетели вдруг ветры со всех сторон, в молодых мужчин обратились, речи сладкие повели, в уста сахарные целовали, нежно так миловали. Полюбился мне ветер Восточный, Лебединке – Западный, а Зорянице – Южный.
– А Северный?
– Северный брат из-за гор перелететь не может. Давно они расстались, как встали границей Длинные горы, магией жуткой силы сотворенные, больше не виделись, так ветры рассказывали.
– А с той стороны эти горы Южными называют.
– Дальше слушайте. Стали ветры к нам приходить, встречались мы в лесах, подальше от города, полюбились мы. Решили ветры к нам свататься. Только отец наш, князь Славозар, как узнал, шибко рассердился, запер нас в тереме, сказал, что только за китежанина может дочь родимую отдать, а не за силу неведомую, нечеловеческую. Поплакали мы, поплакали, затем подговорили нянюшку ключ выкрасть и сбежали, в простые одежды перерядившись. Ветры, в округе бродившие, подхватили нас и унесли в разные места, построили нам дворцы сказочные. Так и живем уже много столетий. Только когда мужья наши улетают по делам своим стихийным, дворцы превращаются в избушки убогие, а мы в старух древних. Зато, когда они домой возвращаются, снова дворцы вырастают и мы своих любимых встречаем двадцатилетними красавицами.
– А как насчет частокола с черепами? – не удержалась я от вопроса, все-таки они меня несколько беспокоили.
– Да это бутафория, – махнула рукой княжна. – Чтоб не лезли всякие бандерлоги.
– А о Свете Негасимом вы так и не сказали ничего.
– Свет Негасимый – это камень такой в виде полусферы, частица Солнца в нем заключена, горит и светится он. Братья ветры, когда свататься приходили, среди даров князю и камень этот принесли. Так он в городе и остался. На главной площади есть столб, когда Китеж под воду опускается, из сокровищницы князевой камень светящийся выносится и на столб кладется, день и ночь освещает город, а перед всплытием снимают его и снова в сокровищницу прячут.
– А если попросить, объяснить?
– Не думаю я, что так просто вам поверят и камень солнечный отдадут. Они и о конце света еще не слышали. А я знаю, муж мне говорил об этом. Беспокоятся ветры очень, если мир этот погибнет, нас они спасти не смогут. Они по разным мирам носятся, но нам, детям человеческим, их дороги закрыты. Поэтому я помогу вам Свет Негасимый украсть.
– Украсть?
– А что делать? Когда спасаешь мир, приходится идти и на такое.
– А если все же по-хорошему попробовать?
– Не поверят вам, охрану усилят или вообще солнечный камень так запрячут, что шансов больше не будет. А в таком деле рисковать нельзя. Вы сейчас перед всеми в ответе.
– Как же мы сможем похитить Свет Негасимый? Его ведь и так берегут небось как зеницу ока.
– Помогу я вам. Муж мой много разных штучек со всего света мне приносит. Кое-что пригодится вам.
– Да? И что же?
