Мои грустные размышления прервал шумный всплеск. Он все-таки вернулся!
Красавчик в одних плавках выбрался в пещеру, с укоризной глядя на меня и потирая горло.
– Я поклялся. Но ты вырвала эти клятвы обманом.
– Учусь этой науке у тебя. Я ведь хорошая ученица?
– Хм! Да уж, превзошла учителя.
– Так ты выполнишь клятву?
– А ты думала, что после такой выходки я оставлю тебя в своем доме? Да я бы рядом с тобой заснуть побоялся!
– Логично.
– Так что я готов выполнить и второй пункт: не препятствовать тебе, Неневеста,
– А сколько можешь?
– Минут десять максимум.
– Значит, полчаса – минимум.
– Ну если без физической нагрузки, то может быть…
– В общем, меня подробности не интересуют. Ты поклялся. А уж как ты будешь действовать – твое дело.
Люсьен вздохнул и надел на меня свой медальон с изображением ржущей лошади:
– Это медальон не простой, а почтовый. Мне его мама подарила.
– А где твоя мама?
– Она живет в соседнем озере. Мы вообще-то селимся в реках, потому что любим простор. Но здесь рек нет, поэтому молодые келпи переезжают в отдельные озера. Там, дальше, живут мои братья и сестры. Так что в озерах лучше не купайся и на ничейных лошадок не запрыгивай, – ухмыльнулся Люсьен.
– А что значит почтовый медальон?
– Очень редкая штука. Их изготавливает всего один мастер где-то в южных морях.
– Твоя мамочка бывала так далеко?
– О, у нее была бурная молодость. В отличие от моей, – вздохнул он.
– Ну и что дальше?
– Можно прикрепить к медальону письмо или открытку и бросить вверх. Он доставит послание тому, кто на нем изображен. То есть мне.
– И ты явишься мне на помощь?
– Если к этому месту ведет система озер и каналов.
– А если нет?
– На нет и суда нет. Ну что, поехали? – обхватил меня за талию Люсьен.
Я снова была в мешковатых цвергских штанах и серой куртке.
– А не мог бы ты сотворить мне джинсы и какую-нибудь маечку? – заискивающе прощебетала я.
– Мог, – кивнул келпи. – Только при солнечном свете их все равно никто не увидит.
– Жалко, – вздохнула я.
Э-э! Я же только выдохнула. Я вдохнуть не успела-а!
А мы уже прорезали своими головами толщину воды. Который раз за день? Осталось расслабиться и получать удовольствие, пока не потеряла сознание.
Не потеряла. Может, начинаю привыкать? По дороге келпи прихватил все еще ныряющего Кащея, и мы вынырнули недалеко от берега все вместе. Люсьен громко чмокнул меня в щечку и ретировался. В голове шумело, слух опять пропал, и я ничего не поняла из гневной речи Бессмертного, хотя половину сказанного можно было воссоздать по его красноречивому взгляду. Даже келпи заинтересовался лексиконом и вынырнул где-то на середине озера.
«А ты мне все-таки нравишься!» – прочитала я по губам и грохнулась в обморок. Ну не выдерживает мой организм таких перегрузок. Хотя вру. Мне просто захотелось, чтоб Кащей прекратил высказывать все, что он обо мне думает, и на руках вынес меня из воды.
Спустя полчаса мы уже шли дорогой в указанном цвергами направлении. Кащей время от времени снова начинал возмущаться по поводу моей наивности и нерассудительности. Я как кошка, которая съела сало, виновато отворачивалась. Ну что я могла сказать в свое оправдание? Да, поплатилась за собственную доброту. Но ведь все хорошо закончилось! Зачем ругаться?
– Теперь будешь знать, что старших нужно слушаться, – не унимался Кащей.
Старший нашелся. Да мне эти слова с самого детства поперек горла стоят. Я потому-то и вырасти поскорее хотела, чтоб никто не донимал поучениями. И что я имею? Опять никакой свободы!
– Неневеста, ты меня слушаешь?
