микрофона специалист по агитации уговаривал красноармейцев сдаваться в плен.
В качестве ответа с русской стороны раздалось несколько выстрелов из миномета. Затем захлопали винтовочные выстрелы, затрещали очереди из пулеметов.
– Приготовиться к перегруппировке!
Этот приказ отдал обер-лейтенант Штрайтле, командир 5-й роты.
Йозеф Шнейдер повел своих бойцов на новую позицию. На востоке из-за горизонта поднималось солнце, предвещая снова жаркий день. Во всех смыслах…
– Ничего не наблюдается, господин обер-фельдфебель!
Шнейдер поднес к глазам бинокль. Действительно, перед новыми позициями не было видно ничего, кроме высокой пшеницы и леса вдали за полем.
Командир роты вернулся на позицию после разговора с батальоном по радио. Вероятно, здесь будет жарко, если уж сам обер-лейтенант осматривает позиции.
– Как обстановка, Шнейдер?
– Противник ведет огонь из винтовок и пулеметов на северной опушке леса в районе станции Любичи, господин обер-лейтенант. Там же усиливается вражеский артогонь. Весьма вероятна атака русских.
Огонь неприятеля сосредоточился на Любичах и на участке фронта 2-го батальона. Так обстояли дела до 8.45.
Затем открыли огонь тяжелые минометы и противотанковые орудия русских, и под прикрытием этого артогня, когда вокруг обер-фельдфебеля Шнейдера вздымались разрывы мин и снарядов, красноармейцы силами до батальона приблизились к позициям 2-го батальона.
– Огонь! – скомандовал Шнейдер, увидев, что фигуры в коричневатой униформе появляются из густого кустарника.
Оба установленных на флангах пулемета открыли фланкирующий огонь. Ударили выстрелы из карабинов. Открыл огонь из своей винтовки и Шнейдер. Пистолет-пулемет, не обладавший винтовочной точностью стрельбы, пока еще лежал рядом с ним на дне окопа.
Группа красноармейцев смогла пробраться по узкой балке едва ли не вплотную к позициям батальона, и с криком «ура!» они бросились вперед.
Теперь Шнейдер взялся за пистолет-пулемет и тремя короткими очередями расстрелял весь магазин. Грохнули взрывы ручных гранат. Атакующие остались лежать на поле. Атака была отбита.
Но уже в 9.30 русские предприняли новую атаку, на этот раз вдвое большим числом. При этом они сначала выдвинули вперед свой миномет, который пристрелялся по пулеметным точкам и принялся забрасывать их минами.
– Надо подавить его из противотанкового орудия, господин обер-лейтенант! – крикнул Шнейдер своему командиру, который приблизился к нему перебежками.
– Я уже потребовал его сюда.
Через некоторое время, когда неприятельская атака была в самом разгаре, к 3-й роте подошел 296-й дивизион истребительно-противотанкового батальона.
– Сюда, сюда! – махнул рукой Шнейдер одному бойцу из орудийной прислуги.
Орудие подкатили поближе, навели на позицию миномета, которую уже пристрелял Шнейдер, и после третьего снаряда он замолчал.
На всем участке фронта 2-го батальона теперь грохотали только противотанковые орудия, которые фугасными снарядами поддерживали пулеметный огонь. Они подавили даже самый дальний, установленный на опушке леса неприятельский миномет.
Отделение мотоциклистов, переброшенное на участок 5-й роты от селения Лузки, подошло как раз вовремя, чтобы остановить снова было пошедшего в атаку противника. Вместе со взводом Шнейдера оставившие свои машины мотоциклиста перешли в контратаку.
Зепп Шнейдер бежал во главе своих солдат. По ним вели огонь красноармейцы, залегшие между опушкой леса и германскими позициями. Стремительным броском наступавшие смяли их сопротивление. Неприятель обратился было в бегство, но пулеметы открыли по ним фланкирующий огонь и заставили распластаться по земле.
На этом атаки русских завершились.
Около полудня в расположении 2-го батальона появился командир дивизии генерал-лейтенант Штеммерманн, чтобы лично ознакомиться со сложившимся положением.
В ночь на 26 июня обер-фельдфебель Шнейдер отправился в свой первый в этой кампании дозор. Ему удалось добраться почти до передовой противника и лично убедиться, что тот окапывается. Это означало, что враг решил перейти к обороне.
Но, когда 519-й пехотный полк атаковал селение Деби, находившиеся перед позициями 521-го пехотного полка подразделения русских все же отступили. Офицерская разведгруппа под командованием лейтенанта Севенича, ординарца командира 521-го пехотного полка, обнаружила, что дзоты пусты. Сражение за укрепления Равы-Русской окончилось. 521-й пехотный полк прорвал эту линию и тем самым успешно завершил свое первое наступление в России.
Йозеф Шнейдер родился 7 августа 1912 года в городке Обершпизхайм и получил профессию слесаря. Увлеченно занимающийся любительским боксом юноша стал мускулистым спортсменом с темными сверкающими глазами, известным за пределами своей родины. Сдав экзамены на звание подмастерья, Шнейдер стал профессиональным солдатом.
Уже тогда он имел ясное представление, чем он будет заниматься после того, как завершится двенадцатилетний срок его солдатской службы.
В ноябре 1935 года в Вюрцбурге Шнейдер вступил в ряды 55-го пехотного полка 17-й пехотной дивизии. 1 ноября 1937 года он стал унтер-офицером и образцовым служакой в 5-й роте, которой командовал обер- лейтенант Крапф. В 1937 году ему пришлось преподавать азы военной службы Фридриху Севеничу, которому позднее в России предстояло стать ординарцем командира 521-го полка и краткое время командовать ротой, в которой служил Шнейдер.
Уже будучи унтер-офицером, Шнейдер вступил с германской армией в Австрию и прошагал со своим отрядом до границы с Польшей. В за свое участие в Польской кампании Шнейдер 10 октября 1939 года был награжден Железным крестом 2-го класса.
Зимой 1939/40 года 17-я пехотная дивизия несла службу на линии Зигфрида в районе Трир – Конц – Обербиллиг. В марте 1940 года Шнейдер был произведен в фельдфебели.
Тем временем была сформирована 296-я пехотная дивизия. Вместе с 2-м батальоном Йозеф Шнейдер влился в состав 521-го пехотного полка этой дивизии и оказался в 5-й роте. Командиром же дивизии стал генерал-майор Вильгельм Штеммерманн.
Символом дивизии стала пантера. Командиром 521-го пехотного полка был назначен подполковник Карл Андрэ. Командиром батальона, в котором служил Шнейдер, стал капитан Шмидт, а ротой командовал обер- лейтенант Штрайтле.
С началом Французской кампании сформированная дивизия была дислоцирована в Эйфеле – северо- западной части Рейнских Сланцевых гор. Затем в качестве резерва командования вермахта ее перебросили через Бельгию и Арденны в Северную Францию.
Вплоть до 16 июля силы дивизии пребывали в качестве оккупационных войск во французском департаменте Эна. Затем она была переброшена на берег Ла-Манша, где до 5 февраля 1941 года несла охрану побережья.
12 марта 1941 года началась переброска дивизии в тогдашнее генерал-губернаторство Польша. Через город Билитц – центр ткачества и германоязычный остров в польской Силезии – она проследовала в район Тарнува. По ухабистым дорогам, ночными маршами, через Дебице и Рейхсхоф, увязая в глубоком песке, она в конце концов добралась до городка Белцек, где расположилась 296-я пехотная дивизия, определенная в качестве резерва IV армейского корпуса.
Первое сражение Русской кампании началось 23 июня 1941 года прорывом пограничных укреплений в Галиции под Рава-Русской.
После двухдневного отдыха 296-я дивизия двинулась 30 июня пешим маршем по крупному шоссе Олеска – Ямполь – Житомир.
Сжигаемые палящей жарой, рядом с обер-фельдфебелем шли его солдаты. От шагов множества ног все
