Ни Капитолина, ни ее бабушка ни тем, ни другим не являлись, телевидение боготворили и программу держали на видном месте.
За час Слон с Бегемотом поставили на уши обе комнаты с кухней и санузлом. Где только не искали деньги: в унитазном бачке, под ванной, в морозилке, на балконе, в банках с крупами, в женском белье…
– Нигде ничего нет, – вздохнул шеф, поднимаясь с корзины и снимая с оттопыренных ушей Бегемота женский лифчик. – Но должно же быть! Иначе быть не может!
– Очень глубокая мысль, – преданно заметил Бегемот, понимая, что буря неизбежна.
– Скорее всего, – рассудил Слон, – деньги лежат у Пироговой. С какой стати ей отдавать их подруге?
– Правильно, – согласился шеф. – Разве нормальная девица в здравом уме и при светлой памяти станет отдавать свои деньги подруге? Станет. Из вредности, которая называется добротой душевной. Знаю я этих девиц, от них всего можно ожидать! Даже совести. Но дожидаться не будем, сейчас вернется старушка- одуванчик. Быстро навели порядок и смылись, как вода в унитазе. Вода в унитазе, – повторил шеф и задумался. – В этом что-то есть. Ты хорошо просмотрел бачок в квартире Пироговой, а, Слон?
– Я не успел, – пожал плечами тот.
– Жаль, очень жаль, – заметил шеф. – Если пачки уложить в непроницаемый контейнер… Придется идти к Пироговой еще раз. И если кто-то забудет фонарь, убью!
– Так здесь же он не понадобился, – хмыкнул Бегемот.
– Блондинка живет одна-одинешенька, – прищурился Верблюд. – И если мы ничего не найдем, то придется ее допрашивать с пристрастием.
– У! Ё! – вскрикнул Бегемот, воспоминания которого о неудачном нападении в подъезде Пироговой еще были свежи. – Я один на дело не пойду!
– Пойдем все, – зловеще процедил шеф. – И сядем тоже все!
– Тогда, может быть, чтоб не зря, захватим хоть что-то отсюда? – Слон пнул ногой корзину.
– Сдурел? – накинулся на него Бегемот. – Зачем нам это барахло?! От него у мужиков одни неприятности.
Вернувшаяся от соседей Вера Петровна обнаружила в собственной квартире мелкий беспорядок и открытую дверь. Посетовав на обостряющийся склероз, она принялась наводить порядок к приходу внучки.
Внучка домой не торопилась. Капитолина собиралась выполнить миссию до конца: дождаться торжественного выхода подруги под руку с ее капиталистом. Однако, после того как подозрительный тип сел в автомобиль и растаял в сумерках, у нее возникло нехорошее предчувствие. Из-за темноты и расстояния Капитолина не смогла определить, кто же это был. О том, что до такой степени может назюзюкаться правильная во всех отношениях Пирогова, она не предполагала. Хотя и подозревала, что Бессонов пригласил ее подругу на ужин в ресторан неспроста. Или у Пироговой вид был слишком голодный, она выглядела худой и болезненной, или он что-то затеял.
– Как сказал великий философ из бочки, этот, как его там, Диоген, любовь – это дело тех, кому нечего делать.
Капитолина процитировала Диогена, мысленно обращаясь к подруге, и от нечего делать включила свою любимую попсу. Не сидеть же сиднем в автомобиле, пока Пирогова развлекается или строит из себя жертву. Думать о последнем было приятнее. А не думать ни о чем – еще лучше.
Но глупые мысли постоянно лезли в голову. Как Лялька там, в ресторане? Небось рыдает. А бессовестный Бессонов, хорошенько накормив ее, требует двойную стоимость ремонта его иномарки. Сейчас подруга выбежит с заплаканными глазами, и они поедут за деньгами. А в корзину только залезь! Капитолина тотчас же выпросит у Ольги новую норковую шубку, итальянские сапожки, желательно высокие и с блестящими отворотами. Капитолина блаженно закрыла глаза и представила сапожки. Она смотрела на них каждый раз, когда спешила на работу в свой магазин, сапожки были ей явно не по карману. Капа пыталась уговорить продавцов отдать их со скидкой, ведь, кроме нее, их никто не купит в ближайшее время – на дворе лето. Но продавцы усмехались и отвечали, что выставочный экземпляр они продадут лишь за полную стоимость. А где ее взять, эту стоимость, как не из корзины?
А через пару месяцев Капитолина смогла бы надеть эти обалденные сапожки и продефилировать перед коварным Птицыным. Тот сразу увидит, какая она красавица, и бросит свою дылду-кузину. Капитолина смахнула навернувшуюся слезу. Неужели она до сих пор думает о нем? Пора забыть Птицына, как прошлогодний снег. Забыть и игнорировать! Игнорировать и забыть!
Капитолина взмахнула рукой, показывая самой себе, как станет игнорировать Птицына, повернулась на бок и… уснула под музыку сладкоголосых певцов.
Игнорировать Пашку не получилось, пришлось сделать все с точностью до наоборот. Если водить Капитолина худо-бедно могла, то в аккумуляторах не разбиралась абсолютно. Она и не знала, что есть такие штуки под капотом автомобиля.
Проснувшись посреди ночи в салоне «шестерки», она с ужасом поняла, что проспала выход объекта из ресторана. Капитолина кинулась туда, но двери оказались заперты, освещение внутри выключено. Стояла полная тишина.
Капитолина расстроилась еще больше, когда вернулась в машину и попыталась ее завести. Автомобиль не подавал признаков жизни: приборная панель не светилась, сладкоголосые певцы не пели, фары, которые Капа оставила включенными для дополнительного освещения, погасли. Она схватилась за мобильный и принялась звонить подруге. Но по номеру Ольги хорошо поставленный, равнодушный женский голос сообщал, что «абонент находится вне зоны доступа». Что с ней сделал Бессонов?! И где находится она, Капа?! Одна-одинешенька посреди большого города, напичканного маньяками разных мастей и преступниками, поджидающими за каждым углом свою жертву!
– Только бы с Лялькой ничего не случилось! – Капитолина судорожно искала номер Паши Птицына – единственного человека, способного ей сейчас помочь.
Возможно, она преувеличивала. Столица – не Тмутаракань, служб спасения здесь хоть отбавляй. Но в минуту опасности Капитолина Семенова подумала о своем бывшем женихе.
– Да? – раздался сонный голос Паши. – Кто?
– Кобыла в норковом пальто! – разозлилась Капитолина. – Успел стереть мой номер из телефонной книги?! Подлец и негодяй! – И нажала отбой.
Она тут же испугалась и принялась звонить снова и снова, но номер Птицына был постоянно занят.
– У! Бабник! – приговаривала Капа. – Как только я могла на него рассчитывать?!
Но как только она оставила свой мобильник в покое, Паша Птицын тут же дозвонился.
– Пирогову похитили! – зарыдала в трубку Капитолина, едва заслышав его встревоженный голос. – Я стою черт-те где, машина не заводится, маньяки бродят толпами, до рассвета далеко-о-о-о-о…
– Где ты стоишь? Я приеду.
Капитолина сумбурно объяснила, где находятся эти самые «Алые паруса», в которые Птицын, подлец и негодяй, ее так и не сводил. А вот Лялька сходила, попробовала тамошних деликатесов и теперь загибается в мучениях, неизвестно где и с кем. Телефон-то у нее не отвечает! А как ее искать, если машина не заводится посреди ночи? И, главное, с кем?! Одной-то страшно, вдруг Пирогову уже расчленили…
Паша пообещал выехать сразу и, чтобы Капитолине не было страшно, постоянно держать с ней мобильную связь. Она удовлетворенно улыбнулась и всхлипнула. Птицын согласен иметь с ней связь! Это уже успех, это большое достижение. Если он и в самом деле приедет, то с его стороны это будет подвигом. Вылезти из теплой постели, где под боком лежит огромная грелка и страстно стонет во время секса, не каждый сможет. А может быть, он сексом с ней не занимается? Может быть, она действительно лишь его сестра, хоть и двоюродная? Капитолина решила сразу же спросить об этом у Павла, как только тот приедет. Она помнила слова героя американского боевика, что люди в стрессовых ситуациях сближаются друг с другом и обнажают подноготную.
Капитолина вышла из салона автомобиля, одернула юбку, поправила грудь и расстегнула верхние пуговички на блузке. Обнажаться так обнажаться. Пусть видит, что теряет. Она тряхнула волосами и полезла в салон за косметичкой.
– Цыпочка, – раздался над ухом голос с сексуальной хрипотцой, – за «пятихатку» перепихнемся?
