– А! – обрадовался Спицын. – Ночь сегодня такая необыкновенная!
– Да, дорогой, – улыбнулась Даша, – и… Что еще?
– И на твоей лоджии был мой босс и его друг!
– Та-а-ак, – протянула Даша, тяжело вздыхая, – придется все начинать сначала.
В соседней квартире Сергей тоже пытался начать все сначала. Он не понимал, как попался на удочку этой дерзкой и порывистой девчонки! Ведь поначалу все было так хорошо! Он хотел провести ночь с ней (о, как божественно звучит!), она не сопротивлялась. Более того! Снегурочка оказалась не холодной фурией, а очень даже жаркой штучкой. От нее исходила такая пылкость…
Может, дело в том, что он отнесся к ней, как к штучке? Обмолвился, оступился, обознался. Так он привык говорить и действовать с Нелей. Неля! Забытое прошлое. Как быстро она исчезла из его сердца. Впрочем, а была ли она там? Торчала как заноза в мозгу, с ней было приятно, необременительно, он собирался на ней жениться. Бр-р-р-р. Теперь Сергею об этом даже думать было неприятно, словно с глаз упала пелена, и он воззрился на мир во всем его коварном обличии.
Неля. Такая же, как и ее мать – прожигательница жизни, средств и здоровья мужей. Он едва не вляпался в эту семейку. А почему раньше об этом не думал? Потому что не встретил Снегурочку и ему было глубоко наплевать на свою личную жизнь.
– Я проголодался, – пробурчал Сергей, возвращаясь за стол.
– Пить больше не буду! – заявила Маша и испугалась собственного громкого голоса. – Ой, я так кричу. Пойду посмотрю, как там Олеся.
– Пить не буду, пить не буду, – проворчал он, подхватывая на вилке кружок сырокопченой колбасы. – Есть не буду, секс тоже не входит в мое меню…
– Спит, – сообщила, вернувшись, Маша. – Вы тоже говорите тихо, раз остались.
– Мы пили на брудершафт, – напомнил Сергей.
– Ну и что? Как будто что-то изменится, если мы перейдем на «ты».
Сергей внимательно посмотрел на нее и с мрачным видом дожевал колбасу. Эта Снегурочка – крепкий орешек. Понятно, отчего до сих пор засиделась в девках – многим оказалась не по зубам. Но ему в самый раз.
– И не смотрите на меня таким взглядом, – попросила Маша.
– Каким?
– Таким, таким… Плотоядным! Словно я сырокопченая колбаса.
– Люблю, – сказал Сергей нарочито холодно, но с намеком. – Иногда балуюсь.
Маша хотела произнести: «Оно и понятно, бабник!», но слова застряли в горле. Она схватила ломтик сыра с тарелки и принялась его яростно жевать.
Борис несся по улицам новогоднего города в надежде среди прохожих отыскать Тамару. Он понимал, что это глупо и наивно, но ничего другого сделать не мог. Внезапно именно сегодня и сейчас на него нахлынула забытая радость волшебства новогодней ночи. Как тогда, в далеком детстве, когда, укладывая его спать тридцать первого декабря, мама оставляла форточку открытой.
– Дед Мороз в нее залетит и оставит тебе подарок, – объясняла она сыну.
И действительно на следующее утро Борис находил под елкой подарок. И радовался, что сказочный старик не забыл худенького вихрастого мальчишку и принес ему то, о чем он мечтал. А вскоре родители поругались, и отец ушел от них с мамой.
Наступило тридцать первое декабря, и мама забыла открыть на ночь форточку, а вихрастый мальчик все равно нашел подарок на следующее утро под елкой. Он не понимал, как это могло произойти, и бегал по квартире, ища щель, куда мог просочиться сказочный старик. А потом увидел заплаканную маму и все понял. Деда Мороза не существует! Чудес нет! Иначе его мама в это сказочное время не плакала бы и папа их не бросил бы.
Это открытие стало важной вехой в жизни маленького мальчика. Он стал относиться к миру более цинично, чем мир мог ему позволить. И судьба наказывала его до сегодняшнего дня тем, что не давала возможности и желания просто сесть и подумать. А ведь у него растет дочка! И она верит в Деда Мороза!
– Блин! Не разуверилась бы, догадавшись, что вместо него пришел Серега.
Что он наделал? Испортил еще одну сказку. И Тамару потерял. Где она в этой гуляющей толпе? Ну не может такого быть, чтобы какой-то мужик увел ее из-под самого носа. Теперь, когда он прозрел и готов поверить в чудо, пусть оно свершится!
– Чудо! Тамара! Где вы-ы-ы-ы-ы?!
И через ночной город прокатился призыв Борьки Кузнецова, того самого худенького вихрастого мальчугана, который когда-то верил в волшебство.
Глава 5
Тамара
Любая умная женщина способна на глупости.
Иван Дмитриевич был небольшого роста, но шагал широко и быстро, так что Тамара едва успевала за ним. Она понимала, что бежать за ним глупо и ниже ее достоинства, но оправдывала поступок Ивана вспыльчивым характером. Когда они будут вместе, она постарается не давать больше повода для вспыльчивости. Когда они будут вместе?! Если помирятся, то скоро, ведь Иван хотел попросить ее выйти за него замуж.
– Ванечка! – окликнула его Тамара, пробежав приличную стометровку. – Подожди!
Иван Дмитриевич ускорил шаг, но внезапно остановился и повернулся к ней лицом, тускло отсвечивающим в неоновых огнях витрин очками. Толстые линзы уставились на нее с недоверием, в голосе прозвучал страдальческий сарказм:
– Ты все еще его любишь!
– Ванечка, ты ошибаешься! Между нами все кончено, так и не начавшись, – поспешила заверить его Тамара. – Но Борис отец моего ребенка, и я не могу не позволить им видеться. Тем более сегодня пришел не он, а его друг.
– Ты его оправдываешь! – возмутился Иван. – Он даже сам не пришел! К родной дочери!
– Ты прав, ты прав. Пойдем обратно.
– Ни за что! – бросил Иван Дмитриевич и, резко повернувшись, зашагал дальше.
– Куда ты идешь? Куда? Зачем? – Она побежала за ним следом.
Мужчина ее мечты шел молча и игнорировал ее присутствие, а Тамара ухватилась за рукав его куртки.
– Хорошо, – проговорила она, – если ты хочешь, то давай встретим Новый год на улице. Это так романтично! Это так здорово! Ты знаешь, Вань, я никогда не проводила новогоднюю ночь на улице.
– На улице холодно, – пробурчал Иван. – И знаешь что?
Он остановился и смерил Тамару пристальным взглядом. Достал носовой платок, снял очки и медленно протер их. После этого нехитрого действия водрузил их на переносицу и вгляделся более внимательно. Тамаре показалось, что он ищет на ее лице предательский прыщ или, что еще хуже, следы обмана. По большому счету, она не врала, что между ней и Борисом ничего нет. Но и не говорила правду – чувства остались. Какие – в этом стоило разобраться.
– Знаешь, – медленно произнес Иван, зябко кутаясь в капюшон, – я иду к маме. Я хочу встретить Новый год с родным человеком!
– Я тоже! – обрадовалась Тамара. – Тоже хочу с родным человеком провести эту ночь!
– Правда? Ладно. Пошли.
Вот так неожиданно Тамара влипла в историю. Зачем она это ляпнула? Кто тянул ее за язык? Какая мама? Она еще толком самого Ивана не знала. И как он ее представит? Невестой? Тамара внезапно споткнулась и едва удержала равновесие.
– Чуть меня за собой не утащила, – недовольно пробурчал Иван. – Смотри под ноги!
– Так не видно ничего.
Они зашли в темный двор, освещаемый тусклым единственным фонарем. Тамаре отчего-то пришла на ум фраза из известного фильма про то, как Москва не верит слезам: «В стране с бумагой напряженка». Только в сегодняшнем варианте это звучало иначе: «В стране со светом напряженка». И та, и другая фразы
