обстоятельство даже как-то обижало.
Светлана поглядела на часы и начала собираться. Библиотека закрывалась поздно вечером. Ее сотрудницы по личной инициативе, дабы возбудить в жителях городка любовь к чтению, продлили себе на весенне-летнее время рабочий день. Но возбудили только любопытство, на первых порах количество читателей не возросло. Но сотрудницы не сдавались и искренне верили в эту великую идею, пропагандируя ее через местную прессу в виде приглашения посетить библиотеку. Любопытные валом валили удостовериться в том, что дурочки библиотекарши действительно сидят до ночи в ожидании читателей. Кое на кого из них удалось завести абонемент. Но большинство уходили, скептически настроенные после просмотра содержимого книжных полок. Да, современных новинок было катастрофически мало, а занимающие большую часть залов библиотеки классики пылились на книжных полках в каждой квартире.
Светлана взяла себе за правило каждый месяц покупать по две новые книги и после чтения сдавать их себе в библиотеку. Светлане Ведрищевой было свойственно бескорыстие и милосердие, одним словом – благородство. Но в этом месяце ей было не до книг, проблемы библиотечного дела отступили на второй план. Завтра, вместо того чтобы провести обед в книжном магазине, изучая новинки, Светлана собиралась бежать в больницу к Семену.
О них станут говорить злопыхатели?
Как это было неприятно и неправильно! Люди ничего не понимают, но главное, чтобы Елена Ивановна поняла Светлану правильно.
Девушка окинула взглядом пустой зал, выключила свет, включила сигнализацию и поспешила к выходу.
Она услышала шаги за спиной, когда закрывала дверь. А когда Светлана прятала ключи в сумочку, она услышала страшный мужской голос.
– Наконец-то, замучался ждать, – пробасил тот, – поговорить надо!
Светлана резко обернулась.
Напротив нее стоял и играл ключами от машины тот самый блеклый тип в белой панаме и солнцезащитных очках. В том же мятом костюме и с кривой ухмылкой на скрывающемся лице.
– Нам не о чем с вами разговаривать, – отчеканила Светлана, хотя у нее от страха задрожали коленки.
– Ошибаетесь, барышня, – расплылся он в гнусной улыбке. – У нас есть такая интересная тема для разговора, что вы не сможете от нее отказаться! Получите удовольствие по полной программе.
«Получение удовольствия» у Светланы Ведрищевой четко связывалось с приемами борьбы, которым ее обучили в школе самообороны. «Если на вас напал маньяк, – говорил девочкам отставной военный, а теперь тренер, Пушкарев, – у вас остается два выхода из создавшегося положения. Первый – расслабиться и получить удовольствие, второй – отразить его натиск приемом, которому я вас обучу».
Из того, что тренер показывал на помощнике, заламывая тому руку за спину, пригибая несчастного к полу и ударяя страдальца в пах, у Светланы всегда выходило только последнее действие. Получать от маньяка удовольствие она категорически отказывалась всеми фибрами тонкой, ранимой души. Даже если бы она была не влюблена в Семена Бубенцова, то и тогда посчитала бы сомнительным удовольствие получать наслаждение в темной подворотне, едва освещаемой слабыми тусклыми фонарями, от жестокого и хладнокровного маньяка.
В том, что перед ней вертел ключами от припаркованного поблизости мусорника-самосвала настоящий маньяк, Светлана нисколько не сомневалась. Она ясно увидела картину того, на что надеялся этот тип. Он собирался над ней надругаться, после чего забросить в самосвал и отвезти ее безжизненное тело на свалку.
Напрягая память и вспоминая прием: заломить руку, пригнуть к полу, врезать в пах, Светлана почему- то, видимо чисто по-женски, решила его немного видоизменить. Вместо того чтобы накинуться на маньяка и схватить того за руку, занесенную над жертвой, она для начала со всего размаха ударила типа по голове сумкой, в которой лежал том энциклопедического словаря, прихваченного для того, чтобы изучить противоядия.
Кладезь знаний основательно помял белую панаму, обрушившись на ее владельца сокрушительным землетрясением, снес далеко в сторону темные очки, обнажив всю неприглядность резко поглупевшей физиономии маньяка. Маньяк ошарашенно уставился на Светлану Ведрищеву, не в силах оказать бойкой девице стойкое сопротивление. Глядя на то, как она, поправ порядок боевой защиты, уже заносит ногу для удара в пах, он лишь слабо махнул рукой и промычал проклятия.
Молниеносный удар пришелся прямо по назначению, тип слабо проблеял, согнулся в три погибели и упал на траву, выронив ключи. Светлана наклонилась над ним и горько усмехнулась.
– Теперь, – она пригрозила типу пальцем, – у тебя отпадет всякое желание со мной говорить!
– Точ-ч-ч-чно, – простонал маньяк, держась за ушибленное место.
Светлана развернулась и зашагала прочь.
Видел бы ее сыщик Туровский! Видел бы он, какая она храбрая, мужественная девушка! Попадись ей на пути отравитель, она мигом бы расправилась с преступником! Проходя мимо самосвала, Светлана, все еще пребывая под впечатлением от только что состоявшейся битвы, со всей силы пнула по огромному колесу.
Она так и не поняла, что промазала и попала точнехонько в зад водителю самосвала, в сумраке спокойного провинциального вечера меняющего злополучное колесо. Водитель рухнул под самосвал, едва не вылетев с обратной стороны на проезжую часть, после чего на карачках вернулся к месту ремонта. Держась за пострадавший орган, он обескураженно поглядел вслед разбитной хулиганке и показал ей кулак.
Блеклый тип в помятом костюме и растерзанной панаме в ужасе содрогнулся, видя эту сцену, полез дрожащей рукой в карман и выудил оттуда поломанную сигарету. Он долго пытался закурить, в конце концов плюнул, отбросил сигарету в сторону и достал мобильный телефон.
– Шеф, ваше благородие… – Бас его перешел в слабое контральто. – Она совершенно неадекватна! Она дерется, шеф, как портовый грузчик. Чес-слово. Чтоб мне сдохнуть! Пардон, ваше благородие. Она меня чуть не убила. Да что там меня! Эта стерва, пардон, ваше благородие, уложила половину улицы. Изволю ли я продолжать за ней следить?! Ни за что! Такие на ночь глядя душещипательные беседы с элементами членовредительства сокращают мое и без того слабое, подорванное на поприще служения вашему благородному делу здоровье. На хрена она нам нужна, ваш бла... Нужна? Продолжать за ней следить? Тогда, ваше благородие, извольте оповестить вдову и не оставить без присмотра малых деток. Чьих? Моих, шеф, эта фурия меня убьет, если я попадусь ей на глаза еще раз. Она меня об этом предупредила. Я, конечно, готов ради вашего дела на любой подвиг, но она просто беспредельничает...
Маньяк тяжело вздохнул, выслушав возражения шефа, и со злостью захлопнул крышку мобильника.
– Ключи от «мерседеса», куда они упали? – пополз он по траве, шаря руками. – Машина шефа, он меня убьет, если я их не найду.
Судьба порой распоряжается случаями, словно тасует колоду карт. Раз – и выпала роковая пиковая дама, два – и вот он, король пик – брутальный брюнет!
Туровский столкнулся с Барклаем в узком гостиничном коридоре нос к носу.
Они, как оказалось, жили по соседству. Но никаких компрометирующих звуков из соседнего номера Андрей никогда не слышал. Впрочем, он давно заметил, что Барклай часто уходил на весь день и возвращался лишь поздно вечером, как сегодня. Столкнувшись с ним в узком коридоре, Андрей первым делом подумал о том, какой он молодец, что привез с собой хороший коньяк, не надеясь на местные магазины. В том, что Барклая следует затащить к себе в номер и хорошенько выпотрошить из него информацию, сыщик нисколько не сомневался. Слишком подозрительным был этот французский гость города. Слишком подозрительно долго он отсутствовал неизвестно где.
– Добрый вечер, господин... – Туровский улыбнулся и сделал паузу.
По его сценарию, гость обязан был продолжить и представиться. Другого пути у него не оставалось.
– ...Господин Барклай, Василий, к вашим услугам, – благородным кивком поприветствовал Туровского
