Я. Книга-месть

Белоголовцев не признавал конкурентов. Ты бы тоже не устояла! Он брал телку прямо за рога и уводил…

Соколова. Рога?

Кушанашвили. Мог и за жопу! И тщательно выверенный образ полудурка был только на руку этому Казанове, Синей Бороде, секс-маньяку и безжалостному соблазнителю. Мы только растерянно взирали на то, как лучшие телки скрывались в его купе…

Собчак. В это очень трудно поверить! Оба названных тобой персонажа в моих глазах не имеют с сексуальностью ничего общего.

Кушанашвили. А кто, по-твоему, сексуален?

Собчак. Ну… Марат Сафин, например.

Кушанашвили. Про Сафина согласен. Он первым открыл Дашу Жукову. Я бы даже сказал, откупорил, как бутылку доброго игристого. И технично слил ло…

Собчак (грозно). Кому-кому?!

Кушанашвили. Я хотел сказать – лощеному, элегантному красавцу, олигарху, губернатору Абрамовичу Роману!

Соколова. Ну конечно, куда Абрамовичу до Сергея Белоголовцева! Но давайте же продолжим наш удивительный рейтинг!

Кушанашвили. Андрей Григорьев-Аполлонов!

Собчак. Господи, ну хоть кто-то fuckable! Хоть одно симпатичное лицо. А то я уже совсем в уныние впала.

Кушанашвили. Но это исключение. Как правило, симпатичные как раз и не при делах.

Соколова. О, эту теорию нам развивал еще писатель Лимонов – только про женщин. Он говорил, что красивые девушки – в постели не старательные, у них и так все есть. А зато дурнушки – о- го-го! По-твоему, у мужчин тоже так?

Кушанашвили. Именно!

Собчак. Вот и я говорю. Ну их на фиг этих высоких блондинов, толку от них никакого. Да здравствуют низкорослые, кряжистые, носатые брюнеты…

Кушанашвили. Так это ж я!

Собчак. Отар, ну где твоя хваленая скромность! Про тебя нам уже все рассказал сексолог Полеев. К тому же составитель рейтинга не может быть его участником. Давай рассмотрим какого- нибудь известного малосимпатичного брюнета… Вот, к примеру… К примеру, Михаил Шац…

Кушанашвили. Шац? Шац?!! Да при звуке этого презренного имени мой скукоженный грузинский детородный орган гордо выпрямился во весь свой нечеловеческий сайз! Послушайте, глупые женщины, если слова «шац» и «х…й» состоят из трех букв – это еще не значит, что между этими понятиями есть что-то общее! Да вас послушать, этот Шац – просто порноикона! Рокки-жеребец! Апокалиптический Приап с членом скорпиона! О, теперь я понимаю, почему женщины всегда дают каким-то жалким ничтожествам, если даже лучшие из них могут исторгать из себя подобную глупость! Шац! О, горе мне! Мама, верни меня в Кутаиси! (Методично бьется головой о столешницу.)

Соколова (Собчак). Как ты думаешь, что его так возбудило?!

Собчак. Не знаю, может, между грузинами и евреями есть какая-то сакральная связь?

Соколова. Теперь ты понимаешь, почему я предпочитаю молчаливых блондинов!

…Но беседа была ярче!

Не говоря – дольше, длиннее.

Хотя Григорьев-Аполлонов расточал похвалы, а автор предисловия, мой наперсник Полупанов, купив журнал в аэропорту, уже оттуда орал в трубку: «Блеск!»

На серьезе говорю: беседа с барышнями была, при всех хи-хи-ха-ха, одной из самых значительных в жизни моей блистательной.

…Людей успешных не привечают, мне-то уж более про это знать, и Ксюшу С. не жалуют, как бы это сказать, – в пику. Назло.

Не премину признаться ей в симпатии (уверен: во взаимной).

Ибо, как и Она, только задолго до нее, я живу и поступаю «на грани».

Как Вы относитесь к Ксении Собчак, как к человеку и женщине?

С восхищением! Мне с ней легко. Она тоже шельма.

То, что она не проста, очевидно.

Если вы полагаете, что она побесится и исчезнет, не на ту напали.

Она спасала моего приятеля от кокаина. Она способна на поступок, причем до очевидности как отчетный, так безотчетный.

Фото: Анатолий Ломохов

Составить себе вполне определенное понятие о том, что за личность Ксения Собчак, довольно мудрено: на строительстве собственной карьеры она гордо набивала мозоли много лет, чем может гордиться, – даже не карьеры, а собственного государства в государстве. Она не хочет превращать свою жизнь в чепуху, отсюда – из ее непреклонного следования своей Цели – мнение, что она ходит с нимбом. У нее отменно работает голова. В которой наверняка есть свои демоны. Но в чем-то она совершенный ребенок, который может тут же превратиться в инфернальное существо.

У нее на все есть рацио, четкие пояснения, она визирует, если надо, сама переписывает все интервью, к которым причастна, и добивается того, чтобы ее вопросы ли, ответы ли – «лучились».

Она входит в любое помещение, и девы согласно понуро замолкают.

Она может помогать как вернуться из небытия (мне), так отправить туда (вставляй любую фамилию). Я понимаю, что с такими, как я и она, невозможно долго общаться, как невозможно жрать ложками растворимый кофе.

Но это ваши проблемы.

Ей (мне) с вами тоже нелегко!

Последнее о Виа-Гре

В «ВИА Гре» случилась 86-я рокировка за три недели. Какая-то там «мисс» Котова уступила место Еве Бушминой, выпускнице украинской «Фабрики звезд». Как, вы не заметили?!

Где забавники вроде меня, шоно- пенновского типа, олицетворяющие собой вызов благостности, нервические, но по крайности нескучные? Почему вы их не замечаете, нас то есть?

Сергей Крупнов, он же Летчик

Крупнов, он же Летчик (он летчик и есть), заходит в вестибюль, пружинистая походка человека, любящего есть яблоки с хрустом да с проплевом, озирается, видит меня, земную жизнь одолевшего до половины, улыбается, и я обрываю телефонный разговор, потому что мы с Крупновым договорились сегодня посудачить на тему, как достучаться до небес.

Коэффициент душевности у Крупнова слишком высокий, чтобы за него не беспокоиться: мир куркулей отторгает таких. Гнет, как лютый мороз снегом вербу.

Но Крупнова не согнешь.

Когда Крупнов грустит, это слышно по голосу, мембрана фиксирует вибрации и частоту повторения слова «понимаешь». Похоже на то, что Сергей Сергеевич Крупнов не любит одиночества. Перетерпеть может, но лучше б его не было. По его философии, если нет любви, лучше пытайте его напильником, а раны залепите наждачной бумагой.

Я ему признателен хотя бы за то, что он собой дает повод пусть холодно, но честно признать, что мы живем в эру, полную трагедийности, и те белковые соединения, которые придерживаются мнения, что любовь и семья суть главное, – этим соединениям приходится несладко.

Эталоном он считает такую модель жизни, когда тебя после трудов праведных заключает в объятия первопричина влажных снов с улыбкой Кати Лель, с прядью волос, застящей чело, и с таким вдавливанием