Я. Книга-месть

Набравшись смелости, вынуждена констатировать: я стала тем, при виде или упоминании которого лицо сводило судорогой и возникало желание сделать хорошую выручку хозяйственному магазину или отдать полцарства (если бы оно было) за кусок мыла. Да, я стала фанатом! Но у меня есть фундаментальный аргумент. Моим кумиром является не какая-то там посредственность, поющая под фанеру или вещающая с экрана телевизора, делая ошибки в словах. Признав себя Фанатом, теперь могу сказать: мой Кумир – Оська – Мой Оська! Оська, который становиться Моим, после того как скинет облик (дорогущий костюм ARMANI и туфли за 2000 $) Отара Кушанашвили, который вызывает зуд у тех, кто выше описан (это оттого, что соответствовать наивысшему уровню посредственность никогда не сможет – другой набор хромосом заключает в себе).

Я люблю гениальность Осечки, но не ту, которая признаваема многими (эту сторону гениальности я уважаю), а ту, которая позволяет: чувствовать, любить, плакать и заразительно смеяться, гениальность, диктующую иное восприятие окружающей действительности, гениальность, не терпящую примитивизма, свойственного большинству.

Когда Тебя, Мой милый Оська, рядом нет,
Твои лишь письма мое сердце согревают.
Я не хочу встречать рассвет,
Когда Тебя со мною рядом не бывает!

Прости мне весь этот глупый детский бред,
Что Ты сейчас читаешь.
Пишу Тебе, и беспроглядный сизый свет
Глаза тоскою застилает!

Я знаю то, что все слова,
Пусть даже написать их на золотой бумаге,
Не могут передать следа,
Что Ты в душе моей собой оставил!

Я так хочу пусть даже через тысячу веков,
Чтоб Ты моим признаниям поверил!
И я хочу не омрачить Твоих годков,
Которые Ты мне в Своем письме последнем вверил.

Прости, Мой Милый – Мой Родной,
За то, что эти глупости Тебе черкаю.
Мне просто думать ни о чем другом невмочь —
Туман мне разум застилает!

Теперь я вспоминаю те мгновенья,
Когда меня Ты ночью страстно прижимаешь!
Как я боюсь и потому молюсь,
Чтоб это никогда не прекращалось!

Сейчас пишу я эти письма, чтоб, если что,
себе напомнить,
Что очень много в жизни черепков блистающих,
как дорогое злато.

Я так боюсь все важное забыть,
Чем жизнь питает человека.
Я так хочу Тебя любить!
И никогда не вспоминать другого человека.

Я знаю: если вдруг приблизится беда
С угрозою разрушить все былое,
Тогда мне надо будет прочитать слова,
Которые написаны моею же рукою.

Но если Ты захочешь от меня уйти,
Засохнут во всем мире реки!
Но все равно я буду о Тебе молить:
И на небе, где Бог, и на земле, где ходят человеки!

Ира Лукьянова»

Конец цитаты…

Не узнаю я их по голосам…

Многие СМИ, аж пыхтя, имитируют живую реакцию на кастинг в группе «Фабрика», на ротацию, уже никто не помнит, какую по счету, в «ВИА Гре», на внеплановую беременность кого-то из «блестящих» барышень. Но массовой истерии не будет, уверяю: не до девчонок стране глухого ропота и опасений, что день грядущий будет неласков.

Никто не знает и знать не хочет, кто ушел, кто пришел. Кое-кому обидно слышать, но это инкубатор. Здесь суть понятна без детализации.

Это в чистом виде продюсерские проекты с полным игнорированием индивидуальности. Возвращение Нади Грановской в «ВИА Гру» при всем учиненном тарараме событием не стало. Это же касается и книжек, девчонками сочиняемых, и тривиальных до ухмылки линий одежды, и телепередач (Надя, Вера Брежнева, Анна Седокова – все побыли данами борисовыми), у которых был и есть один, но убийственный изъян – русский язык, отсутствие его. Чтобы девичья группа была успешной (читай: долгосрочной), нужны три ингредиента в правильной пропорции: сексуальный, сакральный, моральный.

Только безумец возьмется утверждать, что в ведущих женских коллективах такая пропорция наблюдается. Акцент делается на сексуальном ингредиенте. Продюсеры полагают, что девушка должна быть кричаще сексапильной, вульгарно яркой, как уикенд, пролетевший в декадентском угаре.

Есть ли смысл ввязываться в дискуссию на тему: отчего же так ярко горит звезда Жанны Фриске? Или всем, надеюсь, как и мне, ясно: пока другие интриговали, бесились по поводу того, кому достанутся мужики с толстенными бумажниками, она (это происходило на моих глазах) работала над собой. Та еще была стерва, но трансформировалась в леди с открытой улыбкой, волевую и семижильную. Она – исключение из правила, с годами все более очевидного: Лены, Кати, Наташи, Нади, Оли, Альбины, Маши, Насти будут сменять друг друга; мы редко-редко, если случится хит, будем им подпевать, изредка выдавая (говорю о себе и своих озабоченных наперсниках): «А мне вон та, черненькая, с краю нравится: в жизни не видел таких си…» Ушла ли Савельева из «Фабрики», «ушли» ли Котову из «ВИА Гры», ушла или «ушли» Настю Осипову из «Блестящих» – какая кому разница! Другие придут через пять минут.

Они минуют репетиционный период, акклиматизационный период – оба периода за ненадобностью – и безо всякого смущения предложат нам любоваться своими прелестями.

Исключительно за это мы (и я, и я!) их любим.

Сколько времени прошло, а я помню день, когда Полина познакомила меня с новобранцем «Блестящих» и будущей журналисткой Жанной Фриске.

Средь шумной толпы она обдала жаром!

Рад за нее и верю в нее.

Фото: Руслан Рощупкин

Полина Иодис. На нее облизовались все, а она выбрала меня. Не сложилось. Но аллилуйю я воспою Ей всегда!

Письмо ЖФ

Цитирую:

«О! как же сильно мне хотелось
сегодня днем, пока была я на работе,
сказать, что я Тебя люблю!
Так сильно, каким бывает ветер,
срывающий листы фанеры с крыши
соседского сарая, так непреодолимо,
каким бывает притяжение земли,
влекущее на свою поверхность
те самые листы,
что упоминались выше
в данном тексте.

И потемнело вдруг в моих глазах,
и закружилась комната,
как красочная карусель,
затем все побледнело…
Как я сумела справиться
с порывом сильным – ума не приложу!

Хотя, конечно, когда речь идет
о столь великом чувстве —
понятие ума стирается из словаря.
И тут, возможно, у кого угодно
напросится вопрос: «Зачем ты без ума нужна?»
Вопрос сей прозвучит как приговор!
Святого оправданья
на приведенную чуть выше в тексте
сентенцию найти я не смогу
в туманных ответвленьях мозга.

Но стану, как всегда, в таком вопросе
на доброту Твою и милость,
Мой милый Оська-Альфик, уповать!
Я протяну к Тебе в мольбе мои культяпки.
И тихо бестолкову голову склоню.
Со мной Ты делать можешь все, что хочешь!
Но помни – я Тебя ЛЮБЛЮ!!!

Ж. Ф.

Конец цитаты…

Открытое письмо Светлане Бондарчук

Светлая Света,

решительно не могу, говоря о том, сколько лет и зим мы не виделись, не выйти из обыденного тона.

Отчетливо понимаю, что ты, живя сверхнасыщенной жизнью почтенной матроны, совсем не представляешь, какой живу я.

Я по-прежнему, и даже в большей степени, чем прежде, грузинская икона № 2 (№ 1 – без сомнения, твоя подруженция Тина К.), полная силы и огня. Живу, воспитываю детей, слово «духовность» не употребляю.

Фото: Геннадий Грачев

Начитавшись журнала, тобой редактируемого, журнала, название которого я невольно обыграл в самоаттестации (см. выше), имею сказать следующее.

Я не думаю, что люди думают, что я думаю об устройстве Вселенной. Людьми я не очарован, я не думаю, что люди в большинстве своем думают – раз, два – я не настолько нарцисс. У тебя же на страницах