Вышел, в сторону отпрянул. Через секунду Ходок вышел, только глаза моргают, и пот на лбу, а так ничего, за ним и Лис выпрыгнул, с автоматом наизготовку.
- Ствол на плечо, сталкер, - говорю.
Заржали все как ненормальные. Умник сообщил, что машина уже у ворот ангара стоит. Стекла матовые, непрозрачные. Сели мы внутрь, и через две минуты у других ворот вышли. Здесь у нас дорога короткая на Агропром. Прямо в подвал Стрелка, где потом Паук склад сделал.
- Все так же, - сообщаю.
Прибыли на место, я всех вниз отправил. Поднимут из любопытства брезент у стены, а там наркотик штабелями. Скандал. В старой империи народ спивался, мужчины до пенсии через одного доживали, половина страны через тюрьмы с лагерями прошла, но все в рамках приличий. Прямо как сейчас. Делай, что хочешь, главное – не попадайся.
В нижнем тоннеле нас Ярл встретил. Общий канал уже весь кипел. На личности перешли, советы дают, как сексом с выдумкой заниматься.
- Последние пять секунд, - говорю. – Ставок больше нет. Мастер Лис с Ходоком, пока просто сталкером, пошли со своим другом Белым Псом повидаться. Встретились с постом клана «Сталь», на вертолете эвакуированы на Агропром. Все.
От связи отключился, парней наверх вывел, руки им пожал. Мне в Италию надо, к девушке любимой, да и Скрипа, шута горохового, надо спасать, пропадет совсем. Может, зря я с ним так жестко, он такой, какой есть. Ни рыба, ни мясо, не богу свечка, не черту кочерга. Их сто миллионов вокруг. Никаких. Каждый человек оставляет след на земле. Кто стихотворение, а кто полную выгребную яму в сортире.
Это не я. Леонардо да Винчи опередил. Сказал, как отчеканил.
Забрал груз попутный, полцентнера артефактов, и пошел в подземелье, к переходу на базу. Операция закончена, «телепорт» уже в Америку летит, «экзоскелет» Умник в лаборатории на части разбирает вместе с ПДА трофейными, все живы. День не зря прошел. По любому.
Встречал меня в ангаре самолетном лично Овсов. Из-за секретности беспокоится, понял я. Опять у меня допуск лиц к государственной тайне без подписок и допусков. А то, что парни эти ради своего товарища, которого четыре дня знали, половину Зоны прошли, на каждом шагу жизнью рискуя, это ему не важно. Ругаться не хотелось, поучения его слушать тоже, решил уклониться.
- Слушай, - говорю, - по большому счету мы с тобой друзья.
И смотрю на него наивным взглядом беременной шестиклассницы.
- Ты человек Зомби, я с ним Агропром взял. Фунтик с нами в команде, однозначно. Только он далеко, и советоваться мне с тобой придется. Нашел я Монолит.
Умник сразу ему картинку на экран.
- Сразу видно три варианта. Вывозить, исследовать на месте или уничтожить. Давай думай. И ищи в стране идеалиста, который на полном серьезе пожелает счастья для всех. Удачи тебе, пан полковник.
Выбил я его из колеи, не дал даже рот раскрыть. Иди рапорт пиши, каждый должен своим делом заниматься, а аналитический отдел Департамента разведки идет в сауну. Думать о вечном. А со Скрипом мне надо помягче. Если его больше в Зону не пускать, то останется красивая легенда о невероятно везучем парне, который всем удачу приносил, поднял денег несметно и купил себе домик на берегу моря. И любой сталкер из клана «Сталь» там желанный гость. Умник и виллу подберет, у нас от Паука много чего осталось. И народ в клан потянется, может быть. И Пика в старшем товарище не разочаруется. Решено, так и будет. Легат, ты получил приказ вести когорту в Рим, по морю к порту Остии, а там путем сухим. Ты прослужил немало лет, все время воевал. Ты видел и Арденский лес и Адрианов вал.
На тренировочной площадке бились на шестах четыре бойца-сверхсрочника. Ноги сами вынесли меня на песок, и пошел я в атаку. Проскользнув между свистящими палками, вывернул один шест из рук перекатом через чужую спину и для оставшейся троицы настал судный день. Удар по плечу, в локоть и подсечка под колени. Секунды две.
- Только вдоль забора ходить, пареньки, а о Зоне и боевых надбавках пока не мечтайте, - высказался негромко и двинулся дальше.
Чувствовал я спиной взгляд Овсова и командира роты спецназа. Ну-ну, гадайте, ребята, где так учат. Тут почта звякнула, посмотрел я и расстроился.
Пришел мне вызов на совещание в верхах. Послезавтра в Москве. Опять Италия откладывается. Разделся, грязное белье в машину стиральную кинул, сижу в парилке, песню вполголоса пою. Я буду Риму здесь служить, пошли меня опять болота гатить, лес валить иль пиктов усмирять, или в дозор водить отряд вдоль Северной Стены, в разливы вереска, где спят империи сыны. Хорошая песня, сказал внутренний голос. А то, согласился я. Овсов голову в щель между дверью и косяком протиснул.
- Не помешаю? – спрашивает.
- Да нет, - говорю, - я тут до ужина просижу, делать мне нечего. Совещание на базе в Кубинке будет. До Смоленска завтра на самолете долечу, свои вопросы решу. А там, на машине банковской инкассаторской в Подмосковье отправлюсь.
- Форму только с собой возьми, - он мне советует.
Поморщился я, не умею мундир парадный носить, нет привычки. Да еще всех приветствовать в ответ. Есть у меня хороший неброский костюм от Ямомото, в нем и хотел ехать. Кивнул головой, лишь бы отвязался.
- Что сам о Монолите думаешь? – вопрос он мне задает.
- Девяносто девять процентов за то, что обманка это. Ложный объект. Вышел на него совершенно случайно, охраны нет, доступ свободный. В купол не поднимался, но будь там хоть один снайпер, сам понимаешь, не с кем тебе было бы разговаривать. Я тебе сказал, и Лехе скажу, и все. О встречах с зелеными человечками лучше молчать, если не хочешь общаться с людьми в белых халатах с добрыми глазами и злыми лицами. Ну, а один процент на чудо. И это пугает меня значительно больше.
Помолчали немного.
- Полную запись получишь, за исключением, а ладно, без исключений. Прихватило меня на операции, увидишь. Секта в Америку бомбу кобальтовую завезла. Коды активации наш «язык» Ирокез знает. Подумайте с генералами, как нам подороже эту новость союзникам продать. Меньше двух заводов «под ключ» не берите. А лучше десяток.
Поплыл контрразведчик. Первый раз его в полном объеме к данным о проведенной информации допустили. Черпай полной чашей из ключа познания, ликтор, страж государства и законов. Только помни, умножающий знания – умножает печаль.
А ты бы хотел снова стать простым клерком, копить лет пять на квартирку под Берлином? Нет, внутренний голос, не хотел бы. Не плачьте, армия дала свободу жалкому рабу. За шиворот приволокла из канцелярии в судьбу. Где он, узнав, что значит смерть, набрался храбрости любить, и, полюбив, пошел на смерть, где и умрет он, может быть. Или нет.
- Мы свое дело сделали. Сейчас твой час урожай собирать, - подвел я итоги.
Побежал полковник, начальству звонить или с пленным общаться, неважно. На базе я один остался. Гарнизон на месте, и ученые тоже, только у меня там знакомства исключительно шапочные. А наш народ весь где-то кочует, отдыхает, работает. Забрал из сушилки свои вещи и пошел в казарму. Лягу на койку, а там и ужин. Сразу на самолет, у аэропорта на такси сяду, в своей квартире переночую, а там в машину и до российской базы, раз звали. Готовиться мне не надо, Умник любую цифру подскажет, а за словом я и сам в карман не полезу.
Так все по плану и шло, за исключением одного происшествия в столовой. Зашел я в зал, осмотрелся в поисках стола свободного, а мне целая компания руками машет. Хо-хо, это же мои знакомые полярники. Экипаж и при них третий. Долетели.
- Привет, морячок! – кричат.
- У меня тельняшка десантная, на воде меня укачивает, - признаюсь честно.
- Ерунда с фигней пополам, - штурман говорит, - я всю жизнь в полярной авиации, а от мороза аж зубы ломит. Нельзя к такому привыкнуть. Но приучиться терпеть можно.
Глубокая мысль, оценил я. Стоики отдыхают. Это философы такие, считали, что человек все может вынести.
- Мы по приему здесь догадались, что ты не морячок. Нам квартиры дали всем четверым. Мы на
