места уже нет, - говорю.
Заулыбались они так ехидно, будто я у них на глазах в «холодец» провалился. Еще жив, но ненадолго. А за мешками опять делегация стоит. Петренко, Филин и клоун с оружием, Удав. Еще одна лента с патронами поперек груди добавилась. Мачо с ранчо.
- Мелкая проблема, - открывает это пугало рот. – Чемпион дня не покидает Арену. Согласно правилам, сначала надо победить его. Он уже четверых убил. Выходи, освобождай площадку, и мы сразу выпускаем твоих противников. Или ждем следующего бойца, который выступит против чемпиона дня.
Так, подумал я, у кого-то от водки и крови крышу снесло напрочь, он сейчас по площадке бегает, и уходить не хочет. Придется и его убить за компанию. По закону Арены.
- Кто там на площадке? – Филина спрашиваю. – Я его знаю?
- По идее должен, - он мне отвечает. – Ты его искал. Они чернобыльского пса выставили на бои в течение дня. Пятьдесят тысяч монет призовых плюс доля победителю со ставок. И пес не уходит. Ему и там замечательно.
Я усилием воли челюсть на месте удержал, вот и свиделись снова. Только сейчас от него не убежишь, и валить песика придется всерьез. У него ко мне жалости нет. Порвет на куски без раздумий.
- Не будем время терять, - говорю, - мне еще двух преступников надо в исполнение приводить, а ты, Филин, своего капитана-разведчика просто спроси, видел он артефакт «Душа»? Он тебе солжет, а дальше ты его сам коли, Петренко тебе поможет. Он у них в деле третий и главный. Это они одиночек на «Дикой Территории» кончали. Мне так сердце вещает.
- А ты докажи, - Кактус слюной захлебывается.
- Я тебя убью, мне достаточно, - отвечаю, - знаешь, где артефакты спрятаны, считай, жив остался. А нет, так нет.
Петренко своим архангелам из спецгруппы мигнул, те моих противников под контроль взяли. Никто у них оружие не забирал, только воспользоваться им было бы затруднительно. Я боец неопытный, просто везучий и осторожный, ладно, трусоватый, скажу прямо, себе-то что врать, поэтому расклад мне был непонятен. Создалось впечатление, что Филин Удава стережет. Клянусь, пока он до любой своей железки тянется, даже я его два раза убить успею. А то и три. Это только на новичков безымянных куча стволов может впечатление произвести. А Филин воспринимал этого клоуна всерьез. Я чего-то не замечал, и это меня огорчало.
- Последний шанс в живых остаться, Кактус! – беру его на голос. – Смерть твоя будет нелегкой. Прострелю ноги, начну вопросы задавать. За каждый неправильный ответ буду зуб без наркоза проволочной петлей рвать. Все равно расскажешь, только перед смертью будешь визжащим куском мяса. Это тебе не деньги на бой в тотализаторе ставить. Тут сам на Арене окажешься. Говори! Из клана тебя выгонят, и иди на заставу. Будешь в баре «Пьяная плоть» байки сталкерские травить. Ты будешь живой, подумай!
Он уже было потек, когда Удав все испортил.
- Вызов брошен и принят. Если не хочет выходить на Арену, пусть стреляется здесь и сейчас, - твердо сказал он.
Кактус сразу передумал откровенничать. Дошли мы до заводского корпуса, в котором Арена размещается, в полной тишине. Граф с Кактусом в сторону ушли под конвоем полковника Петренко, а Филин от меня с Удавом не отходит.
- Пес у стены слева в мертвой зоне залег. Сразу его не подстрелить, а в атаке тем более. Мелькнет тень, кровь на песке, а он уже ушел, - Филин мне акварельку нарисовал.
Пояснил ситуацию. Тут в замкнутом пространстве, у чернобыльского пса пять тузов в лапах и все козырные. У него прыжок с места метров шесть, а с разбега все десять. Он площадку проскочит за секунду, где тут стрелять с упреждением. Прицелиться пес мне не даст, попробуй поймать на мушку молнию! Единственное, что на ум приходит, заградительный огонь.
- Умник, - говорю, - ты мне нужен. Контролируй расход патронов, мне еще двоих человечков потом убить надо, если жив останусь.
Вот и пришел час доказывать превосходство разума над чистой мощью. Тридцать тысяч лет назад дикий человек взял с земли палку и двинул ей соседа, отбирая у него банан. Про банан – это допущение, может быть, орех. С тех пор примитивные орудия убийства прошли долгий путь от каменного топора до никелированного «Браунинга». Не то, что я его высоко ставлю, но выглядит он исключительно. Только чернобыльского пса в сто двадцать килограмм весом из пистолета не остановишь. Его и из автомата завалить задача не из простых. Вариантов у меня немного. Прямо из дверей начинаю стрелять, ставлю огневую завесу. Тут, на Арене, дистанцию разорвать не удастся, единственный шанс у меня, песика серьезно подранить. Пусть он не такой быстрый будет. На этом же принципе в старые времена был основан зенитный огонь по самолетам противника. Тысячи снарядов небо облачками сгоревшей взрывчатки затягивали, ради одной-другой сбитой вражеской машины. Не экономично, зато кому-то жизнь спасали.
Пора. Вылетел на песок, за три секунды магазин сжег, за полсекунды перезарядил, и сразу очередь патронов на десять. Тут я его первый раз увидел. Он взгляд почувствовал и вместо прыжка ко мне вбок ушел. Не получилось его влет снять, когда в верхней точке прыжка на долю секунды бы завис. Умный зверь, два раза ошибки не повторяет.
Ящики посыпались. Это песик мне сюрприз приготовил. Он рассчитывает, что я на шум выстрелю, а пока перезаряжаюсь, наступит его время. Не будем разочаровывать животное. Выстрелил два раза, убил несколько досок и гильзами под ногами брякнул.
- Он твои эмоции видит, - говорит мне Умник неожиданно. – Ты уверен и спокоен, он засаду чувствует.
- Спасибо, - отвечаю своему кристаллическому брату, - ты очень вовремя это сказал. Мог бы мне пару патронов сохранить. Что делать?
- Испугайся или расстройся, - предлагает компьютер.
- Типа мою родную однокомнатную квартиру соседи сверху затопили? – усмехаюсь.
- Иронию заметил, - братик тоже шутит. – Могу Паоле запись сбросить, как вы с Бронзой сексом занимаетесь, - рубит железным голосом.
Вот тут меня пробило всерьез. У него ума хватит. Есть задача – меня расстроить, а уж способ он найдет!
- Не смей! – кричу.
А из-за бочки пустой пес кидается, уловил страх и панику. Я остатки патронов на две очереди распределил, на бок упал и в перекате магазин меняю.
Только он на место встал, мне еще затвором лязгнуть надо, а пес в трех метрах уже и на меня смотрит. То, что я лежу на земле, его из привычной схемы атаки выбивает. Жертва должна с визгом убегать. Прыгаешь на нее сбоку и рвешь горло. Враг обязан с воем атаковать. Кинулись вперед, ударились грудь о грудь, вцепились зубами. У кого клыки длиннее, тот и жив остался. А тут, понимаешь, все неправильно происходит. И я рукой дергаю и патрон досылаю. Чемпион дня Арены лапы напряг, и, таки, кинулся с места. И со всего размаха в стенку головой. Бум! Без малейшего перерыва клубочком свернулся и в сторону укатился. Вот он какой, чернобыльский мохнатый ежик! У меня четыре пули от стены с визгом рикошетом ушли. Мишень слишком верткая попалась, не успевает за ней палец на спусковом курке. Стал я дальше патроны жечь по принципу зенитчиков, не попаду – так напугаю.
- Умник, - говорю расстроенным голосом, - а ты когда научишься эмоции улавливать и мысли читать? Дикое животное совершеннее тебя, красавца.
Сработал закон больших чисел. Магазине на шестом они пересеклись, пуля и пес. Он решил через центр перепрыгнуть, ко мне поближе, и нарвался. Налетел грудью на очередь. Молча. Если бы не пятна крови, и не отход его к стене, не понял бы, что попал, наконец.
- Две пули в корпус, одна опять в лапу, - подтвердил Умник. – Его эволюция итог миллиона лет, а кибернетике и сотни еще нет. Давай к этому разговору через век вернемся.
Это он на мою реплику о несовершенстве ответил, тормоз электронный.
- С удовольствием, - отвечаю, - если жив буду. Только я тебя и так люблю, братик.
Все, выбил я из него скупую компьютерную слезу. Счас он на биржах оторвется. У него привычки, как у меня. Для успокоения нервов пересчитать деньги в бумажнике, и, если мало, а их всегда мало, срочно заработать и добавить.
