…Я видел Ивана Васильева на фотографии, сделанной на Сахалине. У него очень доброе лицо и полные отчаянной тоски глаза.
Чтобы упасть в бездонную пропасть, порой достаточно совершить лишь один неверный шаг. Разве не так, друзья?
БЛУД НА КРОВИ
КОЕ-ЧТО О СОСЕДЯХ
Хирург Бородулин снимал второй этаж приземистого особняка в Хамовниках по соседству с усадьбой автора «Войны и мира» Л. Н. Толстого и пивоваренным заводом. С великим писателем хирург иногда встречался на улице и первым спешил поклониться. Пивоваренный завод регулярно поставлял пациентов. В основном это были рабочие, получившие на своем производстве какую-либо травму. И хотя на заводе был свой хирург, но многие предпочитали посещать Бородулина, почитая в нем великого мастера и наследника Эскулапа.
Но, кроме этих двух приятных обстоятельств, было и третье. Первый этаж особняка занимал главный пивовар Хамовнического завода по фами-
лии Кара. Он регулярно и бесплатно снабжал доктора продукцией своего предприятия.
— Это маленькая благодарность за то, что восстанавливаете здоровье моих рабочих, — улыбался Алоиз Осипович.
Порой к доктору подымалась супруга пивовара — сиявшая закатной красотой и удивительно мягкой улыбкой на добром лице Гедвига.
— Мы, милый доктор, будем вам очень признательны, если вы разделите с нами ужин, — просила Гедвига.
Доктор был холостым, и по этой причине он никогда не отказывался от таких предложений.
Семья пивовара (у супругов было трое детей — две дочки и сын) очень нравилась Бороду-лину. И он, еще не успевший достигнуть 30-летнего рубежа, втайне мечтал посвататься к старшей дочери — высокой и с царственной осанкой Марте. Последняя училась в консерватории и брала уроки у молодого талантливого Александра Гольденвейзера.
Так что хирург Бородулин должен был благодарить судьбу за столь приятное соседство.
ТАЙНЫЕ ВЛЮБЛЕННОСТИ
В тот морозный декабрьский день Бородулин изрядно устал. Он делал сложную операцию на ноге какому-то слесарю, наступившему на ржавый гвоздь и своевременно к доктору не обратившемуся.
Потом было несколько случайных пациентов, но под вечер пожаловал ломовой извозчик с начинавшейся гангреной правой руки. Это был громадный мужик, заросший черной бородой. Он стонал хриплым, простуженным голосом, пока Бородулин чистил ему сильное нагноение. Хирург весь взмок, но операция прошла успешно.
Наталья Шевлякова, прислуга доктора, проводила извозчика вниз по лестнице, помогла надеть ему тяжеленный бараний тулуп. Впустив в прихожую клубы белого морозного воздуха, пациент скрылся в темноте.
Наталья задвинула тяжелую щеколду и облегченно вздохнула: на сегодня прием больных был закончен.
Из квартиры Кары, долетали приглушенные звуки фортепьяно. Марта пела знакомый Наталье романс.
На распутье в диком поле Черный ворон на кресте сидит…
Музыку романса написал нередкий гость соседей — красивый, представительный человек по фамилии Рахманинов. Увидав его впервые, Наталья сразу же решила: «Я погибла, я полюбила этого красавца до гроба».
Но как Марта никогда не узнает о любви врача к ней, так и великий композитор даже не вспомнит о застенчивой девушке, ставившей ему на рояль стакан с водою.
ТРИ ТРУПА
Марта перешла на другую мелодию. Послышался веселый смех Гедвиги и ее младшей дочери, тоже названной Гедвигой. Наталья, отбивая дробь на лестнице, заспешила наверх: пришла пора готовить доктору вечерний чай.
…Доктор намазывал себе хлеб медом и пил крепкий чай.
Внезапно внизу раздался какой-то глухой стук, словно упало что-то тяжелое. Доктор отложил книгу, которую читал, и прислушался. Внизу все было тихо. И вдруг в дверь их квартиры кто-то начал стучать и что-то выкрикивать. Едва Наталья сняла запор, как в квартиру влетел сын пивовара — 19-летний Александр. Жидкие длинные волосы были всклочены, взгляд лихорадочно блуждал, руки дрожали. Он производил впечатление спятившего с ума. Непонятно для чего Александр поднимал над головой зажженный фонарь. Юноша лепетал что-то невразумительное. Наконец он внятно произнес:
— Доктор, господин Бородулин… Я очень прошу… Явите милость! Скорее вниз!
Бородулин пытался успокоить юношу:
— Бога ради, придите в себя, Александр! Объясните толком, что стряслось?
Александр вытаращил глаза и прошептал:
— Вы не поверите, но там, внизу, одни трупы!
— Вы не в себе! Какие трупы? Александр схватил руку Бородулина:
— Пошли, я всех покажу вам! Мертвая мамочка, мертвые сестренки. И очень много крови.
Они стали спускаться по крутой лестнице.
Наталья, весьма озадаченная, на расстоянии следовала за ними.
Дверь в квартиру пивовара была широко распахнута. За нею царил мрак.
Александр уперся:
— Простите, доктор, но я не могу туда идти. Я очень впечатлительный, а там такое, что выдержать невозможно.
Бородулин сочувственно кивнул:
— Я вас отлично понимаю, Александр! Дайте мне фонарь и оставайтесь здесь.
То, что увидал доктор, заставило даже его, хирурга, содрогнуться.
Мать Александра — Гедвига — распростерлась ничком на полу. Верхняя часть черепа была у нее снесена и лежала возле стола. Кровь, сероватая масса мозгов, роскошные длинные волосы, в которых еще зеленовато блестела изумрудная заколка, — все это перемешалось.
Александр, поначалу боявшийся появляться на месте убийства, все же вошел и вновь, уцепившись за руку Бородулина, повлек его в дальнюю комнату.
Здесь перед доктором предстала картина невообразимая. Его любовь, очаровательная и изящная Марта, когда ее настигла рука убийцы, сидела за роялем. Злодей нанес ей удары сзади, наверняка неожиданно — по голове и плечам. Бил чем-то острым, вероятно, тесаком или топором. Белые клавиши были обрызганы кровью. Сама же Марта, уже мертвая, запрокинулась навзничь и невероятным образом удерживалась на табурете. Голова свешивалась вниз, волосы касались пола, а руки — прелестные руки, умевшие извлекать из рояля сказочные, чарующие звуки, были раскинуты широко в стороны, словно для последнего, прощального объятия.
