— И оставил там след крови?
— Правильно! Еще: на полу застыло несколько четких кровяных отпечатков обуви — размер громадный, и отпечатки эти не принадлежали иеромонаху.
— Да-с, это и впрямь просто, — вздохнул прокурор. — Но что вам сказало, что убийца имеет отношение к службе на море?
— Оба конца веревки, привязанные к дверным ручкам, были заплетены морскими узлами. И характер ран — узких, с четкими краями — был такой, что наталкивал на мысль о кортике.
— Теперь более сложный вопрос: что натолкнуло вас на мысль о знакомстве жертвы и преступника? И почему вы решили, что монах не шибко гостеприимно встретил гостя?
— Как вы, Анатолий Федорович, помните, монах имел слабость — любил хорошие сорта чаев. Об этом мог знать только тот, кто с ним знаком. Вот гость и принес китайский — номер одиннадцать, который должен был если не смягчить сердце Иллариона, то хотя бы открыть доступ в келью. Расчет оправдался. Монах гостя пустил, тот даже продолжительное время провел за столом. Но неприязнь была настолько велика, что монах долго не желал брать в руки подарок. Более того, хотя с ног гостя успела натечь лужица воды, хозяин не поставил гостю стакан для чая.
— Блестяще! — с искренним восхищением воскликнул прокурор. — Последний вопрос: как вы догадались, что преступник ранен в правую руку?
Путилин устало улыбнулся:
— Для внимательного человека эта задачка несложная! Помните подсвечник, который был в крови? Так вот, она натекла не брызгами, а ровной струей. Это мне сказало о том, что подсвечник держал раненый убийца, освещая комнату. Не стал бы монах обороняться, держа перед собою свет! Убийца тоже не мог светить себе. И нужды не было, когда монаха резал, да и руки были заняты: в одной был кортик, другой за бороду хватал. А вот когда стал ценности искать, то зажег свечу, и в это время кровь и натекла. И последнее: по чему я узнал, что порезана именно правая рука? Убийца тщательно перерыл в комоде все белье, все полотенца и простыни, разыскивая между ними деньги. На каждой вещи было кровавое пятно — снизу и справа.
Прокурор с удовольствием потер руки:
— Пока на Руси есть такие сыщики, ни один преступник не скроется.
И он был прав.
ЭПИЛОГ
Присяжные заседатели осудили убийцу. Суд определил меру наказания — каторжные работы в Сибири. Но на каторгу Дитмар не попал. Сидя в тюремной камере, он сошел с ума. Ему все время казалось, что в окно лезет отец Илларион, кричит и размахивает кулаком: «Будь ты проклят, подлый человек!»
Убийцу отправили в дом для умалишенных, где он в припадке меланхолии наложил на себя руки — повесился.
…Прошло несколько лет. Послушник Аким принял постриг и поселился в келье своего бывшего духовника. Отличался он смирением и жаждой добрых дел, напоминая этим достоинством покойного.
ТРЮКАЧ
НЕБЕСНОЕ СОЗДАНИЕ
Олимпиаду еще в гимназии подруги и учителя прозвали Незабудкой. Она была очень красива, нежна и являла собой воплощение доброты. Училась она прилежно, ибо только на собственное усердие и могла рассчитывать. Ее отец, акцизный чиновник, умер, когда Олимпиаде было всего семь лет. Состояния большого он не оставил. Мама, выпускница Московской консерватории, давала уроки фортепиано.
Это и составляло основу их семейного бюджета.
Гимназия, в которой училась Олимпиада, находилась на Остоженке. Отсюда по окончании уроков она направлялась в бесплатную городскую читальню имени А. Н. Островского, располагавшуюся на Смоленском бульваре близ приюта Рукавишникова. Круг ее чтения был обширен — от классиков античности до новейших писателей — Достоевского, Толстого, Тургенева.
Благодаря усердным занятиям и большой начитанности Олимпиада с отличием окончила гимназию. Мама категорически заявила:
— Ты, Незабудка, должна продолжить образование!
Это вполне совпадало с планами Олимпиады.
Однажды в читальне она познакомилась с симпатичным молодым человеком. Как и она, молодой человек регулярно посещал читальню, и девушка еще прежде обратила на него внимание.
Они вместе сходили в театр, побывали на концерте. Молодой человек оказался начинающим карьеру правоведом. Его голова была полна возвышенных планов. Константин (так звали правоведа) не очень понравился матери, но Олимпиада все же приняла его предложение руки и сердца, они обвенчались и уехали в Одессу, где жили родители Константина.
Семейная жизнь их сложилась несчастно. Константин меньше всего думал о карьере, работе и семье, но все больше увлекался вином и картами.
И хотя родители мужа души не чаяли в голубоглазой блондинке из Москвы, жизнь Олимпиады делалась все грустнее. Она родила мальчика, который на втором году жизни сгорел от чахотки. Молодая женщина бегала по урокам, муж играл в карты. Родители, упав в ноги знакомого генерала, упросили взять их сына на службу. Жалованье положили ему приличное, но через полгода за нерадение и пьянство он со службы был выгнан.
Так Олимпиада промаялась долгих шесть лет. На время она рассталась с мужем и очень удачно устроилась в дом к инженеру Ржанчицкому, который, оставшись вдовым, платил ей за воспитание малолетнего сына 25 рублей. Пять рублей из этих денег она отправляла мужу, жалея его. Еще столько же отсылала матери. Ее пятилетний воспитанник любил Олимпиаду Михайловну как родную мать. Инженер сделал решительное предложение:
— Давайте соединим наши судьбы! Олимпиада мягко ответила:
— Вы очень милый человек, но у меня есть уже муж, которому я обязана по долгу совести помогать.
Инженер вздохнул и с грустью подумал: «Как жаль, что это божественное создание досталось
