— Никуда они не денутся! Мы такими и будем. Всегда! И они это знали! И Дрим знал!
— Вот почему нас заперли за Стеной, — сказала Мира. У нее был до странности спокойный голос. — Чтоб нас никто не видел. Понятно, что с нами что-то не так… Те женщины, что нас кормили, помнишь? Они испугались. А мальчишки… Мы не такие, как вы. И нас не выпускали потому, что таких не должно быть. Да?
Стиснув глобус, который больше никому не был нужен, Сол огорченно бросил:
— Вот черт! Что же с вами случилось? Ведь не просто же так… А вас много? Ну, там, за Стеной?
Она посмотрела на него, но поняла не сразу. Потом будто очнулась и даже тряхнула головой, силясь вспомнить:
— Сколько? Человек сто… Нет, кажется, меньше. Эви?
— Я не считал…
Его уже не трясло, но Бемби все еще не выпускала мальчика. Посмотрев на нее повнимательнее, Сол впервые подумал, что не зря она поступила в медицинский… Ему всегда казалось, что сестра сделала это только ради отца, которому хотелось, чтобы кто-то из детей пошел по его стопам. Но теперь Сол поверил, что ей и самой это нравится… Что с того, что Бемби боится тараканов? Зато людей она любит всяких… И совсем не брезгует.
— Жаль, папа уехал, — точно услышав его мысли, сказала она. — Он разобрался бы в чем тут дело… Может, это какая-то кожная болезнь? Надо посмотреть в его справочниках.
Мира прервала ее:
— Не кожная. Вы можете бегать, а мы нет… Вы умеете читать.
— А вас хоть учили? — заинтересовался Сол.
— Учили? Нет. Нам говорили, что это само… само собой произойдет. Как говорить… Человек ведь не сразу умеет говорить! А потом все говорят…
— Да я читать уже в шесть лет выучился!
Бемби снисходительно скосила темный глаз:
— А я в пять. Хотите, я попробую вас научить?
«Толку-то! — хмыкнул Сол про себя, но, пожалев сестру, не сказал этого вслух. — Все равно ведь ничего не читаешь…»
Запрокинув голову, Эви, которого она все еще держала, взмолился:
— Меня научи!
— У них были книги, которые никто не читал нам вслух. — Мира снова сильно сощурила глаза, будто разглядывала происходящее за Стеной. — Боялись, что мы узнаем что-то… Они читали нам только сказки про животных.
С достоинством приподняв подбородок, Бемби возразила:
— А что? Про животных — это интересно.
— А бывают книги про людей?
— Еще бы! — хохотнул Сол. — Полным-полно! Знаешь, почему вам их не читали? Потому что у всех героев есть родители. И еще много всего…
— Чего нет у нас…
Сола почему-то испугало то, что Мира сейчас опять расстроится, ему хотелось сказать, как обычно в таких случаях: «Зато у вас…»
Только он не мог придумать, что бы последовало за этим самым «зато…» Ему уже казалось, что этим ребятам вообще нечем похвалиться. И даже то, что у них никогда не было учителей, больше не казалось ему таким уж подарком судьбы.
— Зато у вас есть друзья, — неожиданно сказала Бемби, сразив его. — Этим, знаете, не каждый может похвастаться.
Сол восторженно подхватил:
— Да! У вас мы есть! А у нас — вы.
Если б не Бемби, он не решился бы назвать друзьями тех, кого и увидел-то впервые полчаса назад… Но раз она посчитала нужным так сказать, значит, это было правильно. Хоть Сол и находил, что сестра стала занудой с тех пор, как выросла (ей даже по гаражам не хотелось побегать!), но в каких-то вещах она теперь разбиралась лучше. Когда Бемби вскользь советовала, как поступить в какой-нибудь неразрешимой ситуации, все вдруг разрешалось само собой, и Солу приходилось — всегда с удивлением! — признать это.
Мира обвела обоих вопросительным взглядом:
— Друзья? Вы же нас совсем не знаете!
Но Эви их поддержал:
— Конечно, друзья! Они же спасли нас.
— Вы совсем не испугались, — продолжала удивляться Мира.
Бемби издала презрительное оленье фырканье:
— Сопляков бояться!
Солу показалось, что сестра высказалась двусмысленно, ведь он сам был не старше тех мальчишек. Но, с другой стороны, Бемби говорила как бы и за него тоже, они ведь вместе не испугались. Значит, все те были сопляками и в сравнении с ним тоже. Не по возрасту…
— Ветер у вас совсем другой, — прислушавшись, сказала Мира. — У нас кругом деревья, звук не такой получается. Глухой, да? А тут — свистит.
Бемби заметила:
— Тут многое будет казаться другим. Но это не страшно! Вы скоро привыкнете.
— Привыкнем? — повторила Мира. — Зачем нам привыкать? Мы здесь не останемся.
— Как не останетесь? — встрепенулся Сол.
— Чтобы нас били?
— Да никто вас больше не тронет!
Он не был уверен в этом абсолютно, только признаться им в этом не мог.
— Да мы и не собирались оставаться! Посмотреть хотели… Вот и посмотрели.
Мира все еще сидела на диване, и когда Бемби показывала глобус, то подносила его к ней. Невозможно было понять, лучше она чувствует себя или нет, потому что выглядели оба ужасно. По крайней мере, так казалось Солу. Ему пока не удавалось смотреть на них без желания немедленно отвести взгляд. Правда, он уже мог слегка дотронуться…
— А вам не влетит за то, что вы удрали?
Они переглянулись, и Сол, догадавшись, что его не совсем поняли, уточнил:
— Вас не накажут? Воспитатели у вас какие?
Эви ответил первым, как-то по-особому взглянув на Миру:
— Если они только и делали, что врали, так какие они? Мы их другими представляли, а теперь все наоборот.
Не пытаясь избежать его взгляда, Мира тихо проговорила:
— Они делали это не просто так. Не лишь бы наврать, ты же понимаешь… А потому…
— Потому что мы — не такие! Они-то это знали… С чего это они взяли, что нам нельзя говорить об этом? Сол считает, что с нами что-то случилось… Почему нам не рассказали? Вот теперь им придется сказать, никуда они не денутся! Мы же все видели, теперь нам уже не наврешь!
Эви давно уже вырвался из рук Бемби и от возбуждения размахивал кулачками. Не перебивая, Мира следила за ним ясными, улыбчивыми глазами, которые существовали как бы отдельно от ее старого лица.
Неожиданно засмотревшись на нее, Сол вдруг подумал, что если б ей взять и разгладить морщины — все до единой! — то она оказалась бы очень даже ничего… С такой девчонкой он был бы непрочь сидеть за одной партой. Она не пискля и не вредина — сразу видно. Ее так избили, а она даже не жалуется… И на воспитателей своих зла не держит. А он-то был уверен, что девчонки все злопамятные! Значит, есть и другие…
— Делают же операции, — вырвалось у него некстати. Вернее, это было напрямую связано с тем, о чем Сол думал, но к разговору отношения, вроде бы, не имело.
