внимательно. Она, не отрываясь, смотрела на снимок и вдруг сказала:
— Никогда я такой не стану…
— Почему это? — возмутился Сол. — Может, и не такой, конечно… Я же тоже другим буду! Но…
— Нет!
Это вышло как удар ладонью по столу. Их историчка так призывала всех «закрыть рты». Обычно на Сола это не действовало, но сейчас он замолчал.
— Пойду поставлю…
Он проследил, как медленно, совсем по-старушечьи, Мира передвигает ноги, и внезапно ему стало страшно. Показалось, — конечно же, только показалось! — что еще вчера она ходила по-другому. Быстрее. Увереннее.
«Нет!» — на этот раз Сол остановил себя сам. Этого не может быть. Никто не может состариться за один день! Ее просто сильно избили вчера… Он и сам еле ноги таскал бы после такой мясорубки…
Сол подождал немного, но Мира не выходила. Поскольку дверь в спальню она не закрыла, он, немного помявшись, решился заглянуть. Мира лежала на боку прямо на убранной постели и по-прежнему держала снимок перед собой. Эви все еще спал, подмяв под себя одеяло. На голых ногах жалобно багровели ссадины.
— Что ты травишь себя? — сердито прошептал Сол и отобрал у нее фотографию.
— Ты говорил, они на море уехали? А я видела море во сне. Я из-за него сюда и пришла…
— Ты же не знаешь, как оно выглядит! Как же ты поняла, что это море тебе снится?
— Я сначала и не поняла. — Мира перевернулась на спину и подвинулась, давая ему сесть рядом. — Проснулась и подумала, что мне приснилась Красота. Понимаешь? Сама Красота. А потом узнала… услышала, что это море. И что оно — здесь. Я думала, что сразу его увижу. А вы говорите: ехать надо.
Ощутив смутную вину за то, что живет в таком неподходящем месте, Сол пробормотал:
— Если б мы были какими-нибудь миллионерами, я отвез бы тебя. Но родители сами несколько лет копили…
— Ну да! Отвез бы, — она улыбнулась. — Я же не прошу тебя, что ты? Я просто рассказываю.
— Между прочим, я тоже не видел моря.
— Не видел? — она даже приподнялась.
— Никогда. Опять же потому, что мы не миллионеры. Так что, хоть я и родился тут… Сама понимаешь.
Брови у Миры страдальчески изогнулись:
— А тебе… не обидно? Жить здесь и ничего не видеть…
— А что сделаешь? Папа всегда говорит, что надо радоваться тому, что у нас есть. Могло ведь и этого не достаться…
Она задумалась, а Сол, воспользовавшись паузой, позвал:
— Вставай. Бемби там уже целый воз хлеба пожарила.
Его как-то смущало, что он сидит на постели у девочки. Хоть это была и не ее постель, и сама Мира мало походила на девочку. Но и вообразить, что разговаривает со своей бабушкой, Сол тоже никак не мог. Хотя бы потому, что его бабушка выглядела моложе…
— А можно я полежу? — виновато спросила Мира. — Вы без меня поешьте. Я что-то… Ты, наверное, и не знаешь, как это бывает… Сил совсем нету.
Он встревожился:
— Ты не заболела? Давай я Бемби позову! Она хоть еще не врач, но что-то соображает.
— Я не заболела, — заверила Мира. — Я пока дошла до той комнаты, уже все силы и кончились. Нам говорили, что их будет все больше… Что мы бегать начнем. Все врали. Но так еще никогда не было.
Тут уж Сол вскочил:
— Надо идти туда! К вашим. Они же должны знать, что делать, если такое… происходит.
— Тебе нельзя туда, — спокойно сказала Мира. — Ребята только увидят тебя, там такое начнется! Ясно же, что ты — не взрослый. Бемби еще могут за взрослую принять.
«Только принять!» — ухмыльнулся Сол, не выразив этого губами. Но сказал вполне серьезно:
— Она тоже пойдет, не беспокойся. Если так лучше, можно пробраться туда ночью. Эви покажет, где воспитатели живут.
— А я? — испугалась Мира.
— А ты здесь останешься. Тебе отлежаться нужно… Сил нет — это бывает. Наша мама постоянно твердит, что у нее уже сил с нами нет. Просто отдохнуть надо… У мамы всегда силы набираются. Я не знаю откуда.
Эви приподнял голову и недовольно пробурчал:
— Что вы тут шепчетесь и шепчетесь? Поспать не даете!
— Сколько можно? — возмутился Сол. — Ты прямо как медведь на зимовке! Я с вами с голода помру.
Эта мысль пробудила Эви лучше ведра воды. Он сразу сел на постели и свесил босые ноги.
— Завтракать будем?
— Вот как с ним надо, — поделился Сол голосом довольного дрессировщика.
Мира едва заметно кивнула:
— Ясно. Вот что нужно было ночью говорить, когда я тебя добудиться не могла.
Разглядывая скрюченные пальцы Эви, Сол равнодушно поинтересовался:
— А вы в одной комнате жили?
— Вот еще! — фыркнул Эви. — С девчонками, что ли? Даже в разных домах.
Мира пояснила:
— У нас дома не такие, как у вас. Совсем маленькие. Деревянные. Мы человек по пятнадцать жили.
«Бараки?!» — подумал Сол с ужасом. Ему доводилось бывать на старой окраине, где люди все еще жили в таких вот деревянных домах. В некоторых окнах были выбиты стекла, а дыры заткнуты драными матрацами или одеялами. Внутрь Сол даже не заглядывал, но ему представлялось, что пол там так и проваливается под ногами.
Но Мира добавила:
— Красивые у нас домики. Правда?
Это она спросила, конечно, у Эви, а Сол почему-то кивнул. Ему во всем хотелось соглашаться с Мирой. Точно так же, как с Бемби постоянно тянуло поспорить.
От улыбки ее взгляд прояснился:
— А Сол хочет пойти туда… К нам.
— За Стену? — встревожился Эви.
— К нам, — упрямо повторила Мира. — Чтобы узнать, что с нами такое.
— А кто ему скажет?
Она уверенно проронила:
— Дрим.
— Дри-им?! А что ж до сих пор молчал?
— Теперь же мы сами знаем… почти все. Теперь он скажет.
Эви с сомнением посмотрел на Сола:
— Ты тоже думаешь, что скажет?
— Я не знаю никакого Дрима…
Какая-то угроза слышалась ему в этом имени. Сол даже вспомнил, какому слову оно созвучно. Взгляд Миры стал умоляющим:
— Дрим поможет. Скажи ему… Скажи, почему я не смогла пойти с вами…
— А ты не пойдешь? — испугался Эви.
Ее бесцветные губы вновь разошлись в улыбке:
— Сил нет. Помнишь, как мы говорили об этом? Их становится не больше, а меньше.
«А он это чувствует? — усомнился Сол, разглядывая Эви. — Его ведь тоже избили вчера. Пусть не так сильно… Но он совсем не выглядит… выжатым».
