игроков.
– Но чтобы именно вы…
– Да. Меня удачно выбрали, верно? – Силфонт снова обернулся в сторону ресторана и тихого склона холма с его выложенными кирпичом дорожками и крикнул: – Я же сказал, выходите! Беспокоиться не о чем. Нашему другу безразлично, кто вы. Скоро он уже будет в пути… Не так ли, Джеймс?
– Вы безумец. Вы…
– Ничего подобного! Нет более разумного человека, чем я. И более практичного… История повторяется – вам ли этого не знать. Расползается ткань общества, и оно делится на смертельно враждебные друг другу лагери. На первый взгляд перед вами сонное царство, но стоит только царапнуть – и кровь хлынет рекой.
– Это вы заставляете ее литься! – закричал Мэтлок – он уже не мог сдерживаться.
– Напротив! Вы – надутый, самодовольный осел! – Силфонт смотрел на Мэтлока в холодной ярости, голос его стегал как бичом. – Кто дал вам право судить? Где вы были, когда такие, как я, – в каждом учебном заведении, – стояли перед реальной перспективой закрытия наших университетов? Вы были в безопасности, ибо мы защищали вас… А наши просьбы оставались без ответа. До наших нужд никому не было дела…
– Вы не пытались ничего сделать! Если и пытались, то недостаточно упорно…
– Лжец! Дурак! – взревел Силфонт. Он явно одержимый, подумал Мэтлок. – А что нам осталось? Пожертвования? Они сокращались не по дням, а по часам! Фонды? Ими управляют мелкие тираны с куриными мозгами, которые дают еще меньше!.. Правительство? Оно слепо! Продажно! Оно дает в расчете на голоса избирателей. А у нас нет денег, чтобы покупать голоса! Для нас эта система себя изжила! С ней было бы покончено!.. Сколько лет я просил, умолял, стоял с протянутой рукой перед невеждами и их надутыми комиссиями. Все было безнадежно: мы просто погибали. Однако никто не прислушивался к нашим мольбам. И вечно… вечно за отсрочками и благовидными предлогами скрывался издевательский намек на то, что мы люди, богом обиженные, слабые. Ведь мы же только преподаватели, а не производители материальных ценностей… – Голос Силфонта вдруг зазвучал тихо, жестко и убежденно: – Так вот, теперь мы стали производителями. Система обречена, и поделом. Лидеры никогда ничему не научатся. А вы взгляните на молодежь. Они увидели выход. Они все поняли… И мы их мобилизовали. Наш союз не случаен.
Мэтлок молча смотрел на Силфонта. О боже! Неужели это так? Неужели действительно так? Нимроды и Дюнуа. Федерация и «отборные отряды». Неужели все это повторяется?
– А теперь, Джеймс, где письмо, о котором вы говорили? У кого оно?
– Письмо? Какое?
– Письмо, которое должно быть отправлено этим утром. Мы же теперь придержим его, не так ли?
– Я никак не врублюсь. – Мэтлок старался изо всех собраться с мыслями.
– У кого письмо?
– Письмо? – Уже произнося это слово, Мэтлок знал, что говорит не то, но ничего не мог с собой поделать.
– Так, значит, письма нет! Нет… свидетельства обвинения, которое уже отпечатано и готово к отправке в десять часов утра! Вы лгали!
– Лгал… лгал. – У него больше не было сил. Будь что будет.
Силфонт тихо засмеялся. Мэтлок ни разу еще не слышал у него такого смеха. Сейчас в нем звучала жестокость, которой никогда раньше не было.
– Хитро придумано! Но вы человек слабый! Я с самого начала это знал. Вы, конечно, как нельзя лучше устраивали правительственных чиновников, ибо у вас нет твердых убеждений. Они назвали это «контактностью». А я знал, что это просто бесхребетность. Вы умеете только молоть языком – вот и все. А это ничего не дает… Вы, знаете ли, довольно типичное явление. – И Силфонт бросил через плечо тем, кто затаился на дорожках: – Эй, вы там, все! Доктор Мэтлок уже не сможет назвать ничьих имен. Вылезайте из своих нор, вы, кролики!
– Ох…
Короткий гортанный вскрик пронзил тишину. Силфонт резко обернулся.
Послышался судорожный вздох – такой звук издает человек, которого душат.
Затем еще один такой же звук, на сей раз сопровождавшийся коротким воплем.
– Кто это? Кто там? – Силфонт бросился в том направлении, откуда донесся последний звук, и остановился, услышав страшный, внезапно оборвавшийся крик с другой стороны. Он в панике повернул назад. – Кто там?! Где вы все?! Идите сюда немедленно!
И вновь тишина. Силфонт уперся взглядом в Мэтлока.
– Что вы наделали? Что вы наделали, никчемный человечишка?! Кого вы с собой привели? Кто там? Да отвечайте же!
Но даже если бы Мэтлок и мог, ему не пришлось бы отвечать. По дорожке из дальнего конца сада к ним шел Джулиан Дюнуа.
– Доброе утро, Нимрод.
Глаза Силфонта вылезли из орбит.
– Кто вы такой? Где мои люди?
– Меня зовут Жак Деверо, Хейсу Домье, Джулиан Дюнуа – выбирайте любое. Мы вам оказались не по зубам. У вас было десять человек, у меня восемь. Но не по зубам. Ваши люди мертвы, а как мы распорядимся их телами – это уже вас не касается.
– Кто вы?
– Ваш враг.
Силфонт левой рукой рванул полу пальто, правую запустил внутрь. Дюнуа предостерегающе крикнул. И Мэтлок вдруг бросился на человека, которому поклонялся целых десять лет. Бросился, думая только об одном, пусть даже это будет стоить ему жизни.
Убить!
Совсем рядом он увидел искаженное страхом лицо. Мэтлок вцепился в него правой рукой и почувствовал, как брызнула кровь.
Раздался оглушительный взрыв, и левое плечо Мэтлока пронзила острая боль. Но он не мог остановиться.
– Оставьте его, Мэтлок! Оставьте же, ради бога!
Большие мускулистые черные руки оттащили его, прижали к земле. И вдруг он услышал крик, страшный, полный боли крик и свое имя, повторяемое снова и снова:
– Джейми… Джейми… Джейми…
Мэтлок собрал все силы и яростно рванулся. Мускулистые черные руки не ожидали этого, и на несколько коротких секунд ему удалось высвободиться.
Он пополз по камням, обдирая руки и колени. Он не понимал, что с ним и почему по всей левой стороне тела растекается жгучая боль, – он только понимал, что любой ценой должен добраться до девушки, лежащей на земле и прошедшей из-за него через такие пытки.
– Пэт!
Боль стала нестерпимой, но Мэтлок успел дотянуться до руки Пэт. Они схватились за руки, успокаивая друг друга и сознавая, что эта минута может стать последней в их жизни.
Неожиданно рука Мэтлока обмякла.
Он погрузился во тьму.
Он открыл глаза и увидел чернокожего, склонившегося над ним. Его посадили, прислонив к мраморной скамейке. Рубашка с него была снята: левое плечо пульсировало.
– Боль, я уверен, куда тяжелее самой раны, – сказал негр. – Вы сильно ударились левым боком в автомобиле, а пуля прошла под левым плечом через хрящ. Из-за этого у вас такая боль.
– Мы вам сделали местное обезболивание. Должно помочь, – произнес стоявший справа Джулиан Дюнуа. – Мисс Бэллентайн отвезли к врачу. Он снимет с нее клейкую ленту. Он негр, из сочувствующих, но не настолько, чтобы можно было доверить ему человека с пулевым ранением. Мы вызвали по радио нашего собственного врача из Террингтона. Он будет здесь минут через двадцать.
