– Почему же вы отправили Пэт к другому врачу?
– Во-первых, нам надо поговорить. Коротко, но конфиденциально. Во-вторых, чем скорее снимут эти клейкие ленты, тем лучше для нее.
– А где Силфонт?
– Он исчез. Ничего больше вы не знаете – и никогда не узнаете. Очень важно, чтобы вы это поняли. Потому что, если понадобится, мы выполним нашу угрозу относительно вас и мисс Бэллентайн. Мы не хотим этого делать… Вы и я – мы же не враги.
– Вы ошибаетесь. Мы враги.
– В конечном счете – возможно. Сейчас, однако, в трудный момент мы пригодились друг другу. Мы это признаем. Надеюсь, что и вы тоже.
– Да, признаю.
– Возможно, мы даже кое-чему научились друг у друга.
Мэтлок посмотрел прямо в глаза черному бунтарю.
– Я теперь лучше понимаю некоторые вещи. А вот чему вы могли научиться у меня – не знаю.
Черный мягко засмеялся.
– Тому, что человек своими действиями – благодаря своей храбрости, если хотите, – способен возвыситься над общепринятыми представлениями.
– Я вас не понимаю.
– А вы подумайте – и поймете.
– Что же теперь будет? С Пэт? Со мной? Меня арестуют, как только увидят.
– Я очень в этом сомневаюсь. Через час Гринберг прочтет документ, подготовленный моей организацией. Точнее, мною. Подозреваю, что этот документ будет похоронен в архивах. Слишком уж он малоприятен. С моральной, юридической и, несомненно, политической точек зрения. Слишком много сделано серьезных ошибок… Сегодня мы выступаем в качестве ваших посредников. Было бы, пожалуй, неплохо, если бы вы использовали часть денег, которыми вы так открыто швыряетесь, и отправились с мисс Бэллентайн в долгое путешествие для восстановления здоровья… Думаю, вам охотно пойдут навстречу. Даже уверен.
– А что будет с Силфонтом? Вы его убьете?
– Неужели Нимрод заслуживает просто смерти? Можете не трудиться с ответом: эту тему я обсуждать не собираюсь. Во всяком случае, он будет жив, пока некоторые вопросы остаются невыясненными.
– А вы представляете себе, что будет, когда обнаружат его исчезновение?
– Это произведет впечатление разорвавшейся бомбы, поползут слухи. Когда разбивают иконы, верующих охватывает паника. Да будет так. Придется Карлайлу это пережить… А теперь отдыхайте. Доктор скоро приедет.
Дюнуа повернулся к негру, который подошел к нему и что-то тихо сказал. Негр, перевязывавший рану Мэтлока, поднялся с колен. А Мэтлок смотрел на высокую стройную фигуру Джулиана Дюнуа, спокойно и уверенно отдававшего приказания, и чувствовал благодарность, смешанную с болью. Эта боль была особенно острой потому, что в Дюнуа вдруг появилось что-то новое.
Образ смерти.
– Дюнуа!
– Да?
– Будьте осторожны.
Эпилог
Полуденное солнце мириадами бликов отражалось в изумрудных волнах Карибского моря. Песок был теплый и мягкий. В этом пустынном уголке острова царили покой и тишина – как будто остального мира не существовало.
Мэтлок вошел в воду по щиколотку, и мелкие волны омыли его ноги. Вода была такая же теплая, как и песок на берегу.
Мэтлок держал в руке газету, которую ему прислал Гринберг. Вернее, часть газеты.
«РЕЗНЯ В КАРЛАЙЛЕ, ШТАТ КОННЕКТИКУТ. УБИТЫ 23 ЧЕЛОВЕКА, ЧЕРНЫЕ И БЕЛЫЕ. ГОРОД ПОТРЯСЕН. ИСЧЕЗ РЕКТОР УНИВЕРСИТЕТА.
Затем следовали бесстрастное перечисление погибших и краткие сведения о каждом, взятые из полицейских досье.
Среди них был Джулиан Дюнуа.
Предчувствие не обмануло Мэтлока. Развязанное Дюнуа насилие привело к насилию, стоившему ему жизни.
Далее автор статьи строил предположения относительно причин этой резни и ее возможной связи с исчезновением Адриана Силфонта.
Но это были лишь предположения. Ни слова о Нимроде, ни слова о самом Мэтлоке, ни слова о долгом федеральном расследовании. Правды во всем этом не было.
Мэтлок услышал, как открылась дверь его коттеджа, и обернулся. На маленькой веранде стояла улыбающаяся Пэт. Она помахала ему рукой и начала спускаться по ступенькам.
Она была в шортах и легкой шелковой блузке. Руки и ноги ее уже не были забинтованы, а кожа под карибским солнцем приобрела красивый бронзовый оттенок. Шрамы надо лбом прикрывала оранжевая чалма.
Пэт заявила, что не выйдет за него замуж. Она не желает брака из жалости или из чувства долга – подлинного или мнимого. Но Мэтлок знал, что они поженятся. Или ни один из них не вступит в брак.
– Сигареты принесла? – спросил он.
– Нет, – ответила она. – Я принесла спички.
– Зачем? – Он взял ее за руку, сунул газету под мышку.
– Предадим ее сожжению. Археологи придают большое значение погребальным кострам.
– Что?
– Ты весь день таскаешь с собой эту проклятую газету. Я хочу сжечь ее.
– Мы можем ее сжечь, но это не изменит того, что в ней написано.
– Как по-твоему, почему Джейсон послал ее тебе? – спросила Пэт, никак не реагируя на его замечание. – Мне казалось, мы сюда приехали затем, чтобы несколько недель ни о чем не думать. Ни газет, ни радио, ни людей – только теплая вода и теплый песок. Джейсон сам установил такие правила и сам же их нарушает.
– Он рекомендовал такие правила, но знал, что им трудно следовать.
– Пускай бы кто-нибудь другой нарушал их. Не такой он хороший друг, как я думала.
– Может быть, все же лучше, чем ты думаешь.
– Ну, это софистика.
– Гринберг знает, что я должен принять очень неприятное решение.
– Ты уже принял. И он это тоже знает.
Мэтлок взглянул на нее. «Конечно, Гринберг знает, да и она знает», – подумал он.
– Будет еще много боли – ненужной, неоправданной.
– Знаешь, что они тебе скажут? Скажут, чтобы ты дал им сделать все так, как они считают нужным. Тихо, с толком и по возможности никого не ставя в затруднительное положение.
– Может быть, так оно и лучше; может быть, они правы.
– Но ты же сам в это не веришь.
– Не верю.
Они подошли к причалу. Камни, на которых он лежал, были сложены здесь десятки или даже сотни лет назад, чтобы преградить путь давно исчезнувшему потоку. Теперь же все выглядело так, словно это создала сама природа.
Вот так же и Нимрод был словно создан самой природой. Логическое продолжение чего-то уже знакомого. Явление нежелательное, но вполне предсказуемое. То, с чем надо бороться, но втайне.
