бывшие коллеги из спецслужб объяснили бы вам, что подобные люди являются ценнейшим материалом – до тех пор, пока их сдерживают обстоятельства, в которые их поместили. Ошибка создателей «Мёбиуса» заключалась в том, что они поставили этого человека в условия, не просто позволявшие, а требовавшие от него постоянного применения его природного дарования к свободной импровизации. В условия, когда немыслимые богатства и власть оказались в пределах его досягания. Он
– Этого никто не предвидел.
– Да, этого не предвидели создатели «Мёбиуса». Невероятное техническое мышление в сочетании с беспредельной глупостью во всем, что касается человеческой натуры, – для таких людей это типично. Да, они не смогли предсказать подобное. Но это было предсказуемо.
– Вы бы предвидели возможность такого поворота событий.
– Разумеется. Но не я один. Подозреваю, от вас также не укрылся бы огромный риск, сопряженный с программой.
Подойдя к бескрайнему письменному столу, генеральный секретарь Зинсу сел в кресло.
– Это чудовище, этот человек, угрожающий всем нам, – возможно, вы действительно хорошо его знаете. Но я для вас совершенно неизвестная величина. Простите меня, если я скажу, что ваша уверенность во мне ослабляет мою уверенность в вас.
– Такие слова не идут истинному дипломату, вы не находите? И все же я ценю вашу откровенность. Но, возможно, я все же знаю вас лучше, чем вы полагаете.
– А, эти ваши досье, составленные людьми, убежденными, что человека можно свести до чего-то вроде учебного пособия, – тот же самый образ мыслей породил программу «Мёбиус».
Джэнсон покачал головой.
– Не буду утверждать, что мы с вами знакомы – в обычном смысле этого слова. Но круговорот мировых событий в течение последних двух десятилетий обусловил то, что нам приходилось одновременно патрулировать одни и те же неспокойные воды. Мне хорошо известно, что на самом деле произошло в Сьерра-Леоне, в том памятном декабре, потому что я тогда был там – и имел доступ к сообщениям, передававшимся по каналам ООН. Создалась сложная ситуация. В регионе находятся миротворческие силы, специальный представитель Объединенных Наций координирует их действия. Приходится констатировать, до установления мира еще очень далеко: кровопролитная гражданская война разгорелась не на шутку. Командование миротворцев попросило специального представителя Матье Зинсу передать в Нью-Йорк доклад о положении дел с просьбой разрешить вмешательство в конфликт. Адресатом должен был стать верховный комиссар ООН, которому затем предстояло сделать сообщение членам Совета Безопасности – а те наверняка отказались бы дать санкцию на интервенцию.
Посмотрев на него как-то странно, генеральный секретарь промолчал.
– Вы понимаете, – продолжал Джэнсон, – что в этом случае погибли бы десятки тысяч ни в чем не повинных людей.
Он мог не вдаваться в подробности: был обнаружен склад вооружения и боеприпасов, недавно переправленных одним торговцем оружием из Мали. Командование миротворцев получило надежные разведданные о том, что предводитель повстанческих формирований собирается использовать это оружие, чтобы решить застарелый межплеменной конфликт, – причем начаться это должно было рано утром на следующий день. Повстанцы намеревались с этим оружием вторгнуться в провинцию Байокута, убивая мирных жителей и сжигая деревни. Это можно было предотвратить одним стремительным рейдом, уничтожив склад, при этом потери были бы минимальными. Расчеты военных и соображения нравственности не вызывали сомнений – как не вызывала сомнений неповоротливость бюрократической машины.
– Здесь мы подходим к самому интересному, – сказал Джэнсон. – И что делает Матье Зинсу? Он настоящий чиновник до мозга костей – спросите любого. Образцовый исполнитель. Неукоснительно придерживающийся правил. Но при этом он еще хитрый лис. В течение часа ваше представительство отправило в комитет по поддержанию мира шифрограмму, содержащую сто двадцать три доклада и донесения – полагаю, все пустые бумаги, оказавшиеся у вас под рукой. И в этой шифрограмме под номером девяносто семь было запрятано помеченное припиской «Если не будет получен приказ об отмене» уведомление о предполагаемой военной акции миротворческого контингента с указанием точной даты ее выполнения. После чего вы с чистой совестью сказали генералу войск ООН, размещенных в окрестностях Фритауна, что передали высшему руководству Объединенных Наций о его планах и не встретили возражений. В определенном смысле это была правда. Как правда и то, что до уведомления об операции в канцелярию верховного комиссара добрались только через три дня после того, как эта операция была проведена.
– Не могу понять, к чему вы клоните, – скучающим голосом проговорил Зинсу.
– А дальше все всплыло на поверхность, но в каком виде – впечатляющий успех, проведенный без потерь рейд, позволивший избежать гибели тысяч мирных жителей. Ну
Зинсу пристально посмотрел Джэнсону в глаза.
– Генеральный секретарь ООН ничего не опровергает и ничего не подтверждает. Но, смею утверждать, подобная история не может укрепить веру в предсказуемость человеческих поступков.
– Как раз напротив – я научился узнавать отличительные признаки вашего личного стиля работы. Позднее, в моменты обострения кризисов в Ташкенте, на Мадагаскаре, на Коморских островах, я обращал внимание на ваш необыкновенный дар находить лучший выход из самой сложной ситуации. Я видел то, что не видели другие: вы не столько следовали правилам, сколько думали о том, как заставить правила идти у вас на поводу.
Генеральный секретарь пожал плечами.
– У меня на родине есть одна пословица. В вольном переводе она звучит примерно так: «Когда вдруг замечаешь, что оказался в яме, прекращай копать».
– Я также убедился в вашей поразительной скромности. На вашем личном счету столько заслуг, но вы предпочитаете о них молчать.
– Ваши слова позволяют сделать вывод о том, что за мной было организовано наблюдение – незаконное, вторгающееся в мою личную жизнь, совершенно неуместное.
– Я принимаю это как подтверждение изложенных фактов.
– Вы необычный человек, мистер Джэнсон. Это я вам точно говорю.
– Позвольте задать вам один вопрос: что можно дать человеку, у которого есть все?
– Таких людей нет, – ответил Зинсу.
– Совершенно верно. Демарестом движет жажда власти. А власть – это такая штука, которой никогда не бывает достаточно.
– Отчасти потому, что власть создает почву для своего разрушения, – задумчиво заметил генеральный секретарь. – Это один из уроков так называемого «Американского века». Быть могущественным – значит быть могущественнее остальных. Нельзя недооценивать силу чувства обиды – об этом учит вся мировая история. Самая сильная сторона в слабых – это их ненависть к сильным. – Зинсу откинулся на спинку кресла, впервые за многие годы жалея о том, что бросил курить. – Но я вижу, к чему вы клоните. Вы считаете, что этот человек страдает манией величия. Никак не может насытить свою жажду власти. И именно эту приманку вы положили в капкан – власть.
– Да, – подтвердил Джэнсон.
– Один из моих выдающихся предшественников частенько говорил: «Ничто не опасно так, как хорошая идея, когда это единственное, что у вас есть». Вчера вы весьма красноречиво критиковали основополагающие предпосылки программы «Мёбиус». Смотрите, как бы вам не повторить те же самые ошибки. Вы строите модель этого человека…
– Демареста, – подсказал Джэнсон. – Но давайте будем называть его Петером Новаком. Лучше не
