Завещание Холкрофта

– Попросите ее сына сделать то же самое.

– Не надо создавать лишних сложностей. У нас все расписано по минутам, нет времени.

– У нас тоже. В вашей машине, месье, всего один человек. И его внешность не соответствует описанию ее сына.

– Мы отвезем к нему миссис Холкрофт.

– Мы отвезем его к миссис Холкрофт.

– Прекратите!

– Что прекратить, месье? Мне заплатили – как наверняка заплатили вам. И мы оба делаем то, что нам велено, разве не так?

– У меня нет времени на препирательства с вами! – прорычал немец и заковылял мимо пилота к его машине. Пилот покачал головой:

– Я бы посоветовал вам отыскать время. Так как миссис Холкрофт вы там не найдете.

– Du Sauhund! Wo ist die Frau?[47]

– Я бы попросил вас также не оскорблять меня. Я родом из Шалона-на-Марне, где вы дважды побеждали, и меня вырастили в духе нетерпимости к подобным оскорблениям с вашей стороны.

– Где женщина?

– Где ее сын?

Немец вынул правую руку из кармана пальто. В ней оказался пистолет.

– Вряд ли тебе заплатили больше, чем стоит твоя жизнь. Где она?

– А вам, месье? Вам, должно быть, заплатили достаточно, чтобы вы могли застрелить меня и так ничего и не добиться…

Раздался оглушительный выстрел. У ног пилота взорвалось облако пыли. Альтина в ужасе обхватила дерево руками.

– Теперь француз, ты, надеюсь, видишь, что деньги для меня не так важны, как эта женщина. Так где она?

– Ax эти боши! – презрительно произнес пилот. – Дай вам в руки оружие, и вы теряете голову. Вы не меняетесь… Если вам нужна эта женщина, то предъявите мне ее сына, и я отвезу его к ней.

– Ты мне скажешь, где она! – Немец поднял руку, наводя пистолет прямо в лицо пилоту. – Сейчас же. Ну!

Альтина увидела, как дверца черного автомобиля распахнулась. Громыхнул выстрел, затем другой. Пилот кинулся ничком в дорожную пыль. Немец, вытаращив глаза, закричал:

– Иоганн? Иоганн!..

Прозвучал еще один выстрел. Немец рухнул наземь посреди дороги. Пилот кое-как поднялся на ноги.

– Он чуть было не убил вас! – прокричал водитель чужой машины, словно сам с трудом веря себе. – Мы знали, что он немного ненормальный, но не настолько. Не знаю, что и сказать…

– Чуть было не убил меня?.. – переспросил пилот так же недоуменно. – Но это же бессмысленно!

– Конечно, бессмысленно, – подхватил блондин. – Наоборот, ваше условие было вполне разумным. Для начала помогите мне оттащить его в лес и забрать у него документы. А потом езжайте со мной.

– Кто вы?

– Друг Холкрофта.

– Хотелось бы верить.

– Вы убедитесь.

Альтина была в состоянии лишь оставаться в своем укрытии. Ноги ее ослабели, в горле пересохло, и глаза так болели, что она вынуждена была несколько раз закрывать их, чтобы утихла резь.

Блондин и пилот волоком оттащили тело в лес и бросили, метров шести не доходя до нее. Теперь наставления пилота наполнились для Альтины новым смыслом. Он оказался прав.

– Я еду за вами на своей машине, месье?

– Нет. Выключите фары и садитесь ко мне. За вашей машиной мы вернемся утром.

Пилот сделал все, как ему было сказано, но потом его словно бы охватили сомнения:

– Я не хочу оставлять машину так близко от трупа.

– Мы заберем ее отсюда еще до рассвета. Ключи у вас с собой?

– Да.

– Тогда поспешим! – заторопил блондин.

Охватившее пилота облегчение можно было определить по его молчанию. Новых протестов с его стороны не последовало. Через считанные секунды черный автомобиль рванулся с места, и они исчезли из вида.

Алыпина рывком оттолкнулась от дерева и вскочила на ноги. Она попыталась точно вспомнить последние слова пилота, обращенные к ней: «Под капотом машины… маленькая магнитная коробка… запасные ключи… отправляйтесь к аэродрому… где мы приземлялись… „Атерризаж Медок“…»

«Атерризаж Медок». На западном берегу озера.

Пять минут спустя, перепачканная смазкой, она вела машину по бегущей вдоль берега дороге на юг, в направлении Женевы. Постепенно нога ее стала чувствовать себя уверенней на педали газа, руки перестали судорожно сжимать руль и расслабились. В голове ее вновь понеслись чередой мысли.

«Атерризаж Медок». На западном берегу озера. В пятнадцати-двадцати километрах к северу от города… Если сосредоточить свои мысли лишь на этой короткой темной полосе вблизи берега с газовыми насосами, установленными на единственной пристани, то ей, возможно, удастся унять бешено стучащее сердце и лихорадочное дыхание.

«Атерризаж Медок». Господи, прошу тебя, помоги мне отыскать его! Дай мне дожить до этой минуты и до встречи с сыном! Господи боже мой! Что я натворила? Лгать на протяжении тридцати лет!.. Какое страшное предательство, какое позорное клеймо!.. Я должна найти его!

Хелден сидела прямо за спиной у пилота в маленьком водном самолете. Под юбкой чувствовался сделанный доктором бандаж: плотный, но не мешавший кровообращению. Рана время от времени давала о себе знать, однако захваченные таблетки ослабляли боль, так что ходить она могла спокойно. Но даже если бы не могла – она бы себя заставила.

Пилот откинулся назад, полуобернувшись к ней:

– Через полчаса после приземления вас отвезут в ресторан на берегу озера, где вы сможете взять такси до города, – прокричал он. – Если вам потребуется в ближайшие две недели вновь прибегнуть к нашим услугам, то на это время нашей базой будет частная полоса «Атерризаж Медок». Рад был такой пассажирке.

Глава 41

Эрих Кесслер не был человеком физического склада, но одобрял физическое насилие, когда его применение было продиктовано практическими целями. Одобрял как наблюдатель и теоретик, а не как практик. Однако на сей раз выбора у него не было, и времени на поиски альтернативы – тоже. Ему неизбежно предстояло стать частью творящегося насилия.

Холкрофт поставил его в безвыходное положение. Этот любитель смешал все карты, назначил собственных козырей и играл на них с пугающей проницательностью. Хромосомы Генриха Клаузена явственно сказывались в его отпрыске. Теперь приходилось заново подчинять его своему контролю и перестраиваться.

Среди толпящихся в вестибюле Эрих выбрал подходящего ему человека: газетчика, и, судя по его свободной манере держаться и умелому обращению с блокнотом и карандашом, хорошего.

Кесслер приблизился к нему и обратился вполголоса:

– Вы журналист из… Как называется ваша газета?

– «Женев Суар», – ответил тот.

– Просто ужасно – все, что тут случилось. Бедняга. Какая трагедия… Я здесь стою уже некоторое время и не могу решить, кому же рассказать то, что мне известно. Дело в том, что я попросту не имею права быть