Бразилию.
– А что за человек ее муж?
– Я с ним едва знакома.
Она снова смотрела в сторону, на огонь. Она была напугана, она что-то скрывала. Ее слова были делано бесстрастны. Она не хотела говорить ни о чем, связанным с Бомонтом. Уклоняться от этой темы дальше было бессмысленно. Откровенность между ними должна быть взаимной. Чем скорее она это поймет, тем лучше для них обоих.
– Вы знаете что-нибудь о нем? Откуда он? Что делает на флоте?
– Нет, ничего. Он капитан корабля. Это все, что я знаю.
– Я думаю, что он – фигура более значительная, и уверен, что вы это знаете. Пожалуйста, не лгите мне.
Сначала ее глаза вспыхнули гневом, потом также быстро гнев улетучился.
– Странно слышать это. Зачем мне вам лгать?
– Я бы хотел это знать. Вы говорите, что едва его знаете, а сами напуганы до смерти. Пожалуйста.
– К чему вы клоните?
– Если вам что-нибудь известно, скажите мне. Если вы слышали хоть что-нибудь о женевском документе, скажите мне – что.
– Я ничего не знаю. Я ничего не слышала.
– Две недели назад я видел Бомонта на пути в Рио, в самолете. В том же самом, в котором я летел из Нью-Йорка. Он преследовал меня.
Он увидел страх в глазах Хелден.
– Я думаю, вы ошибаетесь, – сказала она.
– Я не ошибаюсь. Я видел его фотографию в доме у вашей сестры. В его доме. Это был тот же человек. Я выкрал фотографию, но у меня ее тоже украли. После того как избили из-за нее до полусмерти.
– Господи… Вас избили из-за этой фотографии?
– Больше ничего не пропало. Ни бумажник, ни деньги, ни часы. Только его фотография. Там сзади на ней была надпись.
– И что же там было написано?
– Не знаю. Что-то по-немецки, а я не владею немецким.
– Вы не можете вспомнить какие-нибудь слова?
– Одно, кажется. Последнее. T-O-D. Tod.
– Ohne dich sterbe ich – не это?
– He знаю. А что это значит?
– «Без тебя я умру». Это в духе моей сестры. Я же говорила вам, что она склонна к мелодраме. – Хелден снова лгала. Он чувствовал это!
– И к нежности?
– Да.
– Это то, что утверждали англичане, но я им не верю. Бомонт был в том самолете. А эту фотографию у меня отобрали, потому что она несла какую-то информацию. Боже мой, что происходит?
– Я не знаю!
– Вам что-то известно. – Ноэль пытался сдерживать себя. Они говорили тихо, почти шепотом, но все равно привлекали внимание других. Холкрофт коснулся ее руки. – Я опять к вам обращаюсь. Вы что-то знаете. Скажите мне.
Он почувствовал, что ее рука слегка дрожит.
– То, что известно мне, настолько запутанно, что просто бессмысленно. Я больше чувствую, чем знаю. Правда. – Она отняла свою руку. – Несколько лет назад Энтони Бомонт занимал пост военно-морского атташе в Рио-де-Жанейро. Я его не очень хорошо знала, но помню, что он часто приходил к нам. Он тогда был женат, но проявлял явный интерес к моей сестре. Думаю, вы назвали бы это маневром. Моя мать поощряла его. Он был высокопоставленным морским офицером, и можно было из этого извлечь пользу. А сестра яростно спорила с матерью. Она презирала Бомонта и не хотела иметь с ним ничего общего. Тем не менее всего несколько лет спустя мы переехали в Англию и она вышла за него замуж. Я никогда не могла этого понять.
Ноэль почувствовал облегчение:
– Может быть, не так уж трудно это понять, как вам кажется. Она мне сказала, что вышла за него замуж, потому что он мог ее обеспечить.
– И вы ей поверили?
– Она подтверждала это всем своим поведением.
– Тогда я не могy поверить, что эта была моя сестра.
– Это была ваша сестра, такая же красивая. Вы похожи.
– Теперь моя очередь задать вам вопрос. Вы действительно верите, что она, с ее внешностью, могла обречь себя на зарплату морского офицера и скучную жизнь офицерской жены? Я в это не верю. И никогда не верила.
– А что думаете вы об этом?
– Думаю, что ее заставили выйти замуж за Энтони Бомонта.
Ноэль откинулся в кресле. Если она права, то это связано с Рио-де-Жанейро. Возможно, с ее матерью. С убийством ее матери. Как мог Бомонт заставить Гретхен выйти за него замуж? И почему?
– Я и сама задавала себе оба эти вопроса сотни раз. Я не знаю.
– А ее вы спрашивали?
– Она отказывается со мной говорить.
– Что случилось с вашей матерью в Рио?
– Я вам уже сказала. Она манипулировала мужчинами ради денег. Немцы презирали ее, считая аморальной. Оглядываясь назад, я не могу с этим не согласиться.
– Это и послужило причиной ее смерти?
– Думаю, да. Кто знает. Убийцу так и не нашли.
– Это, может быть, и есть ответ на первый вопрос? Не может ли быть, что Бомонт знал что-то настолько дискредитирующее о вашей матери, что мог шантажировать вашу сестру?
Хелден воздела руки:
– Ну что могло быть такого дискредитирующего? Даже если все сказанное о моей матери правда, какие это могло иметь последствия для Гретхен?
– Зависит от того, что это было.
– Это непостижимо. Она в Англии. Сама себе хозяйка. За тысячи миль. Каким образом это может ее касаться?
– Понятия не имею. – Вдруг Ноэль вспомнил. – Вы произнесли слова «дети Проклятых». Проклятых за то, чем вы были и чем не были. Не может это относиться и к вашей сестре?
– Бомонт не интересуется такими вещами. Это совсем другое.
– Так ли? Вы этого не знаете. По вашему мнению, он заставил ее выйти за него замуж. Если это не то, то что?
Хелден смотрела в сторону в глубоком раздумье.
– Что-нибудь более позднее.
– Документ в Женеве? – спросил он. Предупреждение Манфреди эхом прозвучало у него в ушах, возник призрак «Вольфшанце».
– Как отреагировала Гретхен, когда вы сказали ей о Женеве? – спросила Хелден.
– Как будто ничего не случилось.
– Ну и…?
– Это мог быть маневр. Она была слишком бесстрастной, так же как и вы несколько минут назад, когда я упомянул о Бомонте. Видимо, она была к этому готова и смогла взять себя в руки.
– Это только ваши догадки.
«Момент настал», – подумал Ноэль. Он увидит в ее глазах все, что она недоговаривает. Неужели это касается Иоганна фон Тибольта?
