И Хелден рассказала брату обо всем, что ей было известно: о счете в женевском банке, об агентстве в Цюрихе, распределяющем сотни миллионов, об американском сыне Генриха Клаузена, об Эрихе Кесслере в Берлине и, наконец, о фон Тибольте в Рио. Запинаясь, Хелден повторила слова, произнесенные когда-то сестрой: «Однажды придет человек и расскажет о странном договоре»…
– Ты знаешь об этом? – спросила Хелден брата.
– Видишь ли, милая, существует огромное множество вещей, о которых тебе ничего не известно. Я не знаю точно, когда и каким образом должно произойти то, что наверняка произойдет. Я убежден в этом. Я говорил с Гретхен. Этот Холкрофт виделся с ней прошлой ночью. Боюсь, она не была особенно полезна ему. Видишь ли, все мы оказались вовлеченными в дело, сколь серьезное и основательное, столь и подвижное. Мы в состоянии вносить свои поправки…
– То же самое сказал мне Холкрофт, – перебила брата Хелден.
– Естественно.
– Он сильно напуган, Иоганн. Пытается, конечно, не показать страху, но тем не менее это так.
– Ничего удивительного. Любой на его месте испугался бы. Такая ответственность! Но я смогу помочь, только узнав, какими фактами он располагает.
– Тогда приезжай скорей в Париж.
– Не могу. Это дело нескольких дней.
– Я нервничаю. Если Ноэль на самом деле тот, за кого себя выдает, не вижу причин не доверять ему.
– Ноэль? – переспросил брат с легким удивлением.
– Он мне нравится, Иоганн.
– Хорошо, продолжай.
– Если он действительно тот, кто должен привести троих из вас к директорам банка «Ла Гран», без него в Женеве не обойдется.
– Ну и..?
– Наши враги знают это. Они знают и о счете в Швейцарии. Произошло самое ужасное. Они уже пытались остановить его.
– Кто?
– Думаю, «Возмездие» или ОДЕССА.
– Сомнительно, – сказал Теннисон. – Такие чрезвычайные новости не утаишь. Представь, как набросились бы на подобное газетчики. «
– Ноэль уже в курсе некоторых из них, – сказала девушка, усмехаясь. – Но не очень-то любит использовать такие вещи.
– Это лучше, чем отдать концы. – Теннисон выдержал паузу. – Гретхен упоминала фотографию Бомонта. Она думает, Холкрофт взял ее.
– Правильно думает. Он убежден, что видел Бомонта в самолете из Нью-Йорка в Рио и считает, что тот преследует его. Ноэль расскажет тебе и об этом.
«Итак, самолет», – подумал Теннисон. Американец оказался куда наблюдательнее, чем Бомонту хотелось бы. Его исчезновение будет объяснено – вопрос нескольких дней, но владение Холкрофтом фотографией объяснить сложнее. Вдруг он покажет ее не тем людям в Швейцарии? Этот фанатик капитан оставил слишком очевидный след от Рио до Адмиралтейства. Необходимо вернуть фотографию.
– Не знаю, что и сказать, Хелден. Я никогда не испытывал к Бомонту особенно теплых чувств. И никогда не доверял ему. Но он провел месяц в Средиземном море, каким образом он покинул корабль и очутился на борту самолета, вылетевшего из Нью-Йорка, я себе не представляю. Холкрофт ошибся. – Теннисон опять замолчал. Затем продолжил: – Однако, думаю, Ноэлю стоит взять с собой фотографию, когда он отправится на встречу со мной. И пусть не таскает ее с собой повсюду, не говорит больше о Бомонте. Передай это ему обязательно. Все это может привести их к Гретхен. К нам. Да, это определенно хорошая идея – избавиться от фотографии.
– К сожалению, это невозможно. Фотографию украли. – Мужчина на другом конце провода застыл. Невозможно! Никто из них карточку не брал. «Дитя Солнца» тоже. Он был бы первым, кто узнал об этом. Кто еще?
– Что ты имеешь в виду? Что значит «фотографию украли»?
– А то и значит. Какой-то мужчина следил за ним, напал, избил до бессознательного состояния и забрал фото. Только и всего.
– Кто он? Какой мужчина?!
– Ноэль не знает. Была ночь, темень. Он очнулся в поле, в нескольких милях от Портсмута.
– Так на него напали в Портсмуте?
– Как я поняла, почти у дома Гретхен.
Ошибка! Произошла чудовищная ошибка!
– А ты уверена, что Холкрофт не лжет?
– Зачем ему это?
– Хелден, вспомни как следует, что именно он тебе рассказал? Это очень важно.
– Но это все: его преследовал мужчина в черном свитере. Ударил каким-то тупым предметом, взял фотографию и скрылся. Остальное – деньги и еще там что-то – оставил. Только фотографию. Все.
– Ясно, – подвел черту Теннисон.
Но ему ничего не было ясно. Почему он так нервничает?
Он сам не мог определить, что же тревожит его больше всего в создавшейся ситуации. Ни к чему сообщать о своих тревогах сестре, как всегда, необходимо контролировать эмоции. Но этот невидимый, непонятный пока источник беспокойства и сомнений нужно отыскать во что бы то ни стало.
– Хелден, нужно, чтобы ты сделала кое-что… для всех нас. Сможешь на денек отпроситься с работы?
– Думаю, да. А для чего?
– Попробуем найти человека, который проявляет такой интерес к личности Холкрофта. Что ты думаешь о прогулке за город, в Фонтенбло или Барбизон?
– Не понимаю. Для чего?
– У меня есть друг в Париже. Частенько он выполняет для меня разного рода необычные поручения. На этот раз я попрошу его сопровождать тебя, безусловно, соблюдая все меры предосторожности. Может, нам удастся выяснить, кто предпримет эту поездку еще.
– Зачем такие сложности? Один из наших людей справился бы.
– Не думаю. Не втягивай своих друзей. Полковник не должен иметь со всем этим ничего общего.
– Ладно. Мы отправимся в десять часов утра. Из его отеля. Как я его узнаю?
– Не ты его, а он тебя. Только ничего не говори Холкрофту. Не надо лишний раз расстраивать его.
– Хорошо. Позвони, как только приедешь в Париж.
– В ту самую минуту и позвоню.
– Спасибо, дорогой.
Теннисон положил трубку. Остался последний звонок, прежде чем он сядет в самолет, держащий курс на Берлин. Нет, звонок не Гретхен. Сейчас Теннисону не хотелось говорить с ней. Если действия и поступки Бомонта действительно настолько опрометчивы, насколько казалось с первого взгляда, если в своем безрассудстве он препятствовал делу «Вольфшанце», то все нити, ведущие к нему и через него в Женеву, должны быть уже перерезаны. Трудное решение предстояло принять. Теннисон любил Гретхен, как очень редкие братья любят своих сестер; мир не признает такой любви. Гретхен – умная и чуткая женщина, заботилась о нем, утоляла все его порывы и желания, и никогда ни одно осложнение не омрачило их отношений. Он был полностью свободен и озабочен лишь тем, чтобы выполнить чрезвычайную миссию, возложенную на него, главное дело его жизни. Придется положить всему этому конец. Гретхен, его сестра,
