Предательство Тристана

ваши щенячьи глаза.

– А это означает, что мы должны быть здесь одни, – продолжал Меткалф, не столько обращаясь к предателю, сколько размышляя вслух. – Вы никогда не решились бы показаться кому-то из рядовых. Только не вы. Поскольку вы, наверно, самый высокопоставленный агент рейха в разведывательных службах Соединенных Штатов. Поэтому вы не можете идти на действия, грозящие провалом.

– Вы правы, что я никогда не позволил бы, чтобы меня кто-нибудь таким вот образом заметил. Нет, если бы я имел помощника, это был бы кто-то, полностью достойный доверия. Человек, с которым я работал бы лично. Естественно, доверяя и проверяя. Но вы же знаете нас, парней из ФБР. Мы очень ценим систему дружеских связей. Не то что ваше надутое ничтожество Коркоран с его затраханным «разделением». Господи, до чего же фальшивый тип был! Чертовски фальшивый и опасный.

– Был? – против воли, одними губами произнес Меткалф.

– А, вы о прошедшем времени. Именно так. Боюсь, что мои друзья несколько часов назад нанесли ему визит. Увы, его больше нет с нами. Я слышал, что старик обмочил штаны. Жаль, конечно, его домохозяйку, фрау Шибли, но она попалась на дороге.

– Ты, проклятый выродок! – проревел Меткалф.

Нолан перехватил пистолет одной рукой, а левой сделал небольшой жест.

Меткалф почувствовал движение у себя за спиной, услышал звук, подобный негромкому шороху ползущей змеи, и внезапно что-то обхватило его шею. Он не мог дышать! Что-то вроде тонкой проволоки врезалось ему в горло.

– Благодарю вас, герр Клейст, – церемонно произнес Нолан. Он снова взмахнул рукой, и удавка немного ослабла.

Меткалф закашлялся. Боль там, где удавка врезалась в его горло, была острой, похожей на ожог.

– У моих немецких друзей имеется еще несколько вопросов к вам, – сказал Нолан. – Сейчас самое время вам с ними побеседовать. Впрочем, еще минуточку: что вы делали в Берлине?

– Чтоб ты сдох, поганый ублюдок! – Голос Меткалфа звучал хрипло, удавка уже успела помять ему гортань.

– После тебя, малыш, – отозвался Нолан и опять издевательски подмигнул. – После тебя. – Если во время разговора с глазу на глаз он еще пытался соблюдать какое-то подобие вежливости, то теперь напрочь забыл о ней. – Послушай, наплюнь на все эти игры. Благородный протест? Видели и оценили должным образом. Но здесь не та аудитории, перед которой стоит играть. Ты когда-нибудь видел теленка, который застрял головой в заборе и постепенно подыхает? Нет, навряд ли, не так воспитан. Но поверь – ужасное зрелище. Впрочем… придумал, да, вот на что это похоже. Представь, ты тонешь, очень медленно, и впадаешь в панику, а это еще хуже. Кошмарная смерть.

Нолан снова взмахнул, вернее, пошевелил кистью руки, и проволока, опоясывающая шею Меткалфа, снова натянулась. Меткалф почувствовал, что его лицо покраснело, как будто кровь прилила к голове и никак не могла отхлынуть. Ему показалось, что в черепе одна за другой взрываются крошечные болевые бомбы.

Я только указываю СД нужное направление, называю им имена и местоположение – когда хорошенько изучу материал. Они имеют своих людей, которые занимаются уборкой.

Это был он, убийца из Парижа, из Москвы! Тот, кто убил Роджера Мартина, Амоса Хиллиарда, парней с парижской радиостанции…

Голос Нолана, звучавший где-то далеко-далеко, был полон непоколебимого спокойствия.

– Ну что, Стивен, покончим со всем этим? – сказал он, и в его голосе слышалась чуть ли не нежность. – Со всем, что ты когда-либо делал, и всем, чего тебе никогда уже не сделать? Со всеми женщинами, которых ты перетрахал, и с теми, которые никогда уже тебе не дадут? Будущее зависит только от тебя.

Еще один сигнал рукой – удавка ослабла, и мучительная боль немного утихла.

– Ну что, до тебя начинает доходить? Пойми, мне очень неприятно делать это. Но, увы, приходится. Но не могу не сказать тебе: ты должен был выбрать, на какую сторону встать, и ты сделал неверный выбор. Так как, расскажешь мне правду? Нет? – Взгляд Нолана исполнился печали. – Герр Клейст, будьте любезны, продолжайте.

– Стойте! – выпалил Меткалф.

– Прости меня, Меткалф. Я не испытываю от этого никакого удовольствия. Но приходится считаться с высшими интересами.

– Вы совершенно правы, – хрипло выдохнул Меткалф. – Меня использовали. Я был орудием.

Чип смерил его подозрительным взглядом.

– Прости меня, но я скептически воспринимаю предсмертные заявления.

– Нет, правда, у меня самого уже появились сомнения, – сказал Меткалф. Каждое слово вызывало мучительную боль, но деваться было некуда. – Сами понимаете, нельзя вечно лгать самому себе. Я просто не знал, во что Корки втравил меня. Он послал меня в Россию, чтобы завербовать кого-нибудь из их высших руководителей и склонить их к нападению на Германию. Но вам ведь это уже известно, верно?

Нолан пристально всмотрелся в лицо Меткалфа и чуть заметно кивнул.

– Валяй дальше.

– Именно поэтому я оказался здесь. Я… Господи! Чип, что, черт возьми, я мог понимать? Я же был мальчишкой, только-только из колледжа, и в глазах у меня пылали звезды и полосы. А тут мудрый старый наставник берет меня под крыло. Иисус! Я был просто слепым.

На Чипа Нолана эти слова, похоже, подействовали. Он не опустил пистолет, но Меткалф разглядел, что указательный палец агента ФБР, лежавший на спусковом крючке, слегка – самую малость – расслабился. Приманка оказалась именно той, на которую рассчитывал Меткалф. Чип не мог не клюнуть на нее.

– Расскажи мне о плане, – приказал Чип.

– Видит бог, план просто блестящий. Я хочу сказать, по-настоящему удивительный, – доверительно понизив голос, произнес Меткалф. При этом он еще покрутил головой в одну, потом в другую сторону, как будто желал удостовериться, что его никто не подслушивает. Действие всегда совершается вдвое быстрее реакции, – подумал Меткалф. Внезапный, неожиданный рывок. Это единственный путь. Но где же точно у него за спиной стоит убийца? Судя по ощущению от прикосновения удавки, можно предложить, что он приблизительно одного роста с Меткалфом, а из того, что Меткалф не чувствовал тепла его дыхания, следовало, что тот стоит на расстоянии, по крайней мере, в два фута и, учитывая механику действия удавки, вероятно, не далее двух футов. Но прерывать игру было нельзя, и Меткалф продолжал: – Этот парень, Кундров, с которым я встречался сегодня… Вы же, наверно, знаете, что он из ГРУ, ведь так?

Чип кивнул.

Теперь он уже не целится, думал Меткалф. Он внимательно слушает, увлекся моими сказками; он не может сосредоточиться на двух делах сразу.

– Так вот, это очень умно. – Он наклонился к Чипу – естественное движение человека, желающего доверить собеседнику какую-то тайну, – и почувствовал предупреждающий рывок удавки на горле. Внезапно он со скоростью молнии выбросил вперед правую руку, схватил пистолет за ствол возле самой спусковой скобы и резко толкнул вверх. Одновременно он мощно ударил левым локтем назад, туда, где по его предположениям должно было находиться солнечное сплетение душителя. Сдавленный крик, раздавшийся у него за спиной, подтвердил точность его расчетов. В следующее мгновение он ушел с линии огня, и тотчас же «кольт» оглушительно выпалил, по просторному помещению разнеслось гулкое эхо, а пуля звонко дзинькнула о потолок из рифленого железа. Меткалф всем телом врезался в Чипа, и агент ФБР рухнул на пол.

В нескольких футах от них сидел на корточках, держась за живот, красивый мужчина аристократической внешности с четкими, словно вырезанными, чертами лица.

– Ублюдок! – злобно выкрикнул Чип. Двое американцев схватились, пытаясь вырвать друг у друга оружие. Мощным усилием Меткалфу удалось вырвать «кольт» из руки предателя, но он и сам не сумел его удержать, и пистолет с грохотом упал на бетонный пол футах в пятидесяти от дерущихся. Нолан невольно повернул голову, чтобы увидеть, куда упало оружие, и в тот же момент Меткалф нанес ему мощный удар коленом в пах.