И еще где-то раньше.
Один из убийц.
Мужчина наставил на них пистолет.
– Анна, ложись! – крикнул Бен и, не дожидаясь ее реакции, кинулся ничком на бетонированную садовую дорожку.
Анна растянулась немного левее, стараясь уйти с линии огня.
Послышался звук, похожий на плевок, из груди охранника взметнулся темно-красный фонтанчик, и он рухнул навзничь на вымощенный каменными плитками тротуар. Краснолицый бросился к ним.
Они угодили в ловушку прямо во дворе дома Штрассера.
Убийца застрелил охранника! Бен и Анна увернулись, а несчастный старик подвернулся под пулю.
Если я побегу, сказал себе Бен, то я побегу к убийце.
И они оба безоружны!
Он услышал, что краснолицый незнакомец закричал по-английски:
– Не бойтесь! Не бойтесь! Я не буду стрелять!
Человек с огромными бровями бежал к ним, опустив пистолет.
– Хартман! – кричал он на бегу. – Бенджамин Хартман!
Бен изумленно уставился на него.
– У меня пистолет! – крикнула Анна. – Не подходите!
Но краснолицый так и не поднял оружия.
– Не бойтесь! Я не буду стрелять! – повторил он, бросил пистолет на тротуар и вытянул вперед пустые руки. – Он хотел убить вас, – заявил краснолицый, наклоняясь над телом старика. – Смотрите!
Это были последние слова, которые незнакомец произнес в своей жизни.
Двигаясь, словно манекен, внезапно наделенный жизнью, дряхлый охранник пошевелил рукой, вытащил из брючного кармана маленький, изящный револьвер с глушителем и направил его на склонившегося над ним краснолицего. Послышался мягкий хлопок, и во лбу и на затылке загадочного человека одновременно появились две дыры.
Старик, у которого из груди толчками хлестала кровь, начал садиться. Он был ранен, возможно, даже смертельно, но рука, державшая оружие, нисколько не дрожала.
– Нет! – раздался у них из-за спин яростный рев.
Резко обернувшись, Бен увидел еще одного человека, стоявшего под дубом, по диагонали от них: на той же стороны улицы, что и они, но ярдов на двадцать левее. Этот человек был вооружен большой винтовкой с оптическим прицелом – судя по всему, это был профессионал-снайпер.
Дублер краснолицего убийцы?
Дуло направлено в их сторону.
В тот же миг Бен услышал громовой выстрел. Он был настолько парализован страхом, что даже не вздрогнул.
Две, три пули подряд ударили старика в середину груди, и он снова рухнул на землю.
Они вновь спаслись. Каким образом? Профессионал, вооруженный снайперской винтовкой, никак не мог промахнуться.
Человек с винтовкой – мужчина с блестящими черными волосами и оливковой кожей – кинулся к распростертому, залитому кровью телу охранника. Бена и Анну он словно не замечал.
Во всем этом не было никакого смысла. Почему все эти убийцы так старались разделаться со стариком- охранником? За кем же они все-таки охотились?
Бен медленно встал и увидел, что подошедший тоже склонился над стариком и извлек из внутреннего кармана его форменной куртки еще одно оружие: такой же автоматический револьвер с глушителем, навернутым на дуло.
– О, господи, – пробормотала Анна.
Человек с оливковой кожей ухватил в кулак редкие седые волосы старика, дернул, и они полностью отделились от головы, словно шкурка кролика, открыв серо-стальные приглаженные волосы.
Потом он так же легко оторвал белые усы и, подцепив дряблую кожу, стянул с лица старика искусно сделанную из цветной резины маску, неотличимую от настоящей старческой кожи.
– Латексный протез, – пояснил их спаситель. Он отцепил нос, потом сморщенные мешки под глазами «старика», и Бен узнал гладкое, лишенное морщин лицо того самого человека, который пытался убить его перед домом Юргена Ленца в Вене. Человека, пытавшегося убить их всех в Париже.
Человека, убившего его брата.
– Архитектор, – выдохнула Анна.
Бен застыл на месте.
Он открыл рот, не веря своим ушам, но это было правдой.
– Он собирался убить вас обоих, подойдя вплотную, – пояснил странный спаситель. Бен всматривался в его желтовато-коричневую кожу, странно длинные ресницы и квадратную челюсть. Говорил смуглокожий с легким ближневосточным акцентом. – Это ему легко удалось бы, так как его внешность ввела вас в заблуждение.
Бен вспомнил странное движение хилого старика, поднявшего руку, чтобы засунуть ее в карман куртки, чуть ли не извиняющееся выражение его лица.
– Подождите минуточку, – заговорила Анна. – Вы же Йосси. Из Вены. Израильский парень, работающий на ЦРУ. По крайней мере вы изображали его из себя.
– Черт возьми, скажите же, кто вы такой! – потребовал Бен.
– Мое имя не имеет значения, – ответил Йосси.
– Ну, а для меня имеет. Кто вы такой?
– Иегудия Малкин.
Имя ничего не сказало Бену.
– Вы следили за мной, – заявил он. – Я видел вашего партнера в Вене и в Париже.
– Да, он зарвался и засветился. Он следил за вами всю прошлую неделю. А я его страховал. Теперь можно вам сказать, Бен: нас нанял ваш отец.
– Вас нанял…
– Макс Хартман более пятидесяти лет назад купил для наших родителей возможность выехать из нацистской Германии. А человек, который только что погиб, был не только моим партнером. Он был моим двоюродным братом. – Иегудия на секунду закрыл глаза. – Да чтоб все это черти побрали! Ави вовсе не собирался умирать. Ему было еще рано. Черт побери все это! – он с силой замотал головой. Смерть родственника, видимо, еще не проникла в его душу, и он не собирался позволить горю овладеть собой – слишком уж неподходящим был момент. Он твердо посмотрел в лицо Бену и увидел его растерянность. – Мы оба обязаны вашему отцу всем на свете. Я полагаю, что у него были какие-то связи с нацистами, потому что он сделал то же самое еще для многих семей немецких евреев.
Макс выкупал евреев – платил деньги, чтобы спасти их от лагерей? В таком случае то, что говорил Зонненфельд, было правдой.
– Где вы учились? – вмешалась в разговор Анна. – У вас не американская подготовка.
Иегудия повернулся к ней.
– Я родился в Израиле, в кибуце. Мои родители уехали в Палестину, как только вырвались из Германии.
– Вы служили в израильской армии?
– Парашютистом. В шестьдесят восьмом, после Шестидневной войны мы переехали в Америку. Мои родители были по горло сыты войнами. После средней школы я поступил в израильскую армию.
– Вся эта венская история с ЦРУ – что, черт возьми, все это значило? – сердито осведомилась Анна.
– Для этого дела я использовал моего товарища-американца. Нам было приказано убрать Бена
