Охранник, подпрыгивая, как лягушка, бежал впереди. В таком строю он и Бен стремительно пронеслись по устланному бежевой ковровой дорожкой коридору. Изображение с телекамеры, вероятно, записывалось, направлялось на архивное хранение и анализировалось лишь при необходимости, а не контролировалось в режиме реального времени; впрочем, узнать, так ли это, было совершенно невозможно.
– Как тебя зовут? – жестко спросил Бен. – Wie heissen Sie?
– Лаэммель, – задыхаясь, выговорил охранник. – Кристоф Лаэммель. – Он достиг конца коридора и повернул было налево.
– Нет, – прошипел Бен. – Не сюда! Нам не нужен парадный подъезд. Веди меня к черному ходу. Служебный вход. Откуда мусор вывозят.
Лаэммель замер на месте в растерянности. Бен приставил револьвер к его голове позади одного из красных, как свекла, ушей, чтобы тот почувствовал прикосновение холодного металла. Тут же снова оживившись, охранник повел его по задней лестнице, откровенно уродливой, являвшей собой разительный контраст с полированной роскошью предназначенной для публики части банка. Ничем не прикрытые низковаттные электрические лампочки, торчавшие на стенах каждой площадки, едва-едва рассеивали мрак на лестничной клетке, позволяя только различать ступеньки под ногами.
Тяжелые ботинки охранника загремели по металлической лестнице.
– Тише, – приказал Бен; он говорил по-немецки. – Ни звука, а то я устрою очень громкий шум, и это будет последнее, что ты услышишь в своей жизни.
– У вас нет никаких шансов, – испуганным полушепотом проронил Лаэммель. – Ни одного шанса вообще.
В конце концов они оказались возле широкой двустворчатой двери, которая выходила на заднюю подъездную дорожку. Нажав на рычажок, Бен убедился в том, что дверь можно открыть изнутри.
– Вот и конец нашей маленькой совместной прогулке, – сказал он.
Как ни странно, Лаэммель хмыкнул в ответ.
– Вы что, думаете, что за пределами этого здания окажетесь в большей безопасности?
Бен вышел на укрытую тенью, несмотря на пасмурный день, дорожку и сразу же почувствовал освежающее прикосновение прохладного воздуха к своему разгоряченному лицу.
– Что будут делать Polizei, тебя нисколько не касается, – сказал он, все так же держа револьвер наготове.
– Die Polizei? – ответил Лаэммель. – Я говорю совсем не о
Бен почувствовал новый приступ страха. Ощущение было таким, словно у него в животе шевельнулся скользкий холодный угорь.
– О чем ты говоришь? – яростным голосом спросил он и, схватив револьвер обеими руками, поднял его на уровень глаз Лаэммеля. –
Внезапно из горла Лаэммеля вырвался странный хриплый выдох, и в лицо Бену полетели теплые темно- красные мелкие брызги. Шею человека, к которому он обращался, пробила пуля. Неужели Бен каким-то образом не справился с оружием, нажал на спусковой крючок, даже не заметив этого? Впрочем, вторая пуля, ударившаяся в стену в нескольких дюймах от его головы, сразу ответила на этот вопрос. Поблизости затаился наготове стрелок.
Пока охранник еще падал лицом вперед, Бен пустился бежать по сырой аллее. Он услышал хлопок, как будто кто-то выстрелил из игрушечного ружья, затем грохот металла, и на большом мусорном баке, стоявшем слева от него, появилась похожая на оспину вмятина с дыркой в середине. Значит, стрелок находится справа.
Почувствовав прикосновение к плечу чего-то горячего, он поспешно нырнул за бак: конечно, это лишь временное убежище, но в шторм любой порт годится. Краем глаза он увидел, как прочь метнулось что-то маленькое и темное – крыса, напуганная его появлением.
Последовала ответная стрельба, Бен слышал, как пули врезались в бетон, но он уже благополучно оказался по другую сторону забора.
Не теряя ни секунды, высоко вскидывая колени, будто мчался по беговой дорожке, он со всех ног устремился по переулку к Устериштрассе. Быстрее. Еще быстрее! «Беги так, словно спасаешь свою жизнь», – любил повторять перед соревнованиями его тренер по бегу. Теперь эта фраза из метафоры превратилась в истинный факт.
А что, если там был не один стрелок, а больше? Но ведь не могли же они встревожиться настолько, чтобы посадить в засаду целый взвод! Мысли в голове Бена путались и выталкивали одна другую, не давая ничего додумать до конца.
Солоноватый запах подтолкнул его к следующему ходу: ветерок дул от реки Зиль, непривлекательного узкого протока, впадавшего в Лиммат около Плац-променад. Он перебежал через Гееснер-аллею, не обращая внимания на автомобили, проскочил под носом у такси, бородатый водитель которого принялся сигналить и громко ругаться и лишь в самый последний момент нажал на тормоз. Но Бен уже оказался невредимым на другой стороне улицы. Перед ним лежала Зиль, стиснутая между набережными, сложенными из темно-серых грязноватого вида блоков шлакобетона. Бен отчаянно обшаривал глазами водную ленточку, пока не остановился на небольшой моторной лодке. На Зили таких было немало; в этой находился один- единственный пассажир: пухлый мужчина, судя по фигуре, большой любитель пива. Его глаза закрывали темные очки, а рядом лежала удочка, хотя он еще не приступил к рыбной ловле и даже не размотал снасть. Благодаря спасательному жилету его и без того массивная фигура казалась еще больше. По реке Бен мог бы попасть в Зильвальд, природный заповедник, начинавшийся в десятке километров к югу от Цюриха; там по берегам росли густые леса, и в реку впадали многочисленные ручьи. У горожан это было популярное место отдыха.
Пухлый человек вынул из пластикового пакета бутерброд с белым хлебом и бросил пакет в воду. Чрезвычайно антиобщественный поступок, если не преступление, по швейцарским меркам. Бен, полностью одетый, бросился в воду и поплыл к лодке; одежда стесняла движения, не позволяя быстро плыть кролем.
Вода была студеной, пробирала до костей холодом тех ледников, в которых лежали ее истоки, и Бен почувствовал, что его тело начало цепенеть, хотя на то, чтобы преодолеть медлительную речку, ему потребовалось совсем немного времени.
Рыболов из моторной лодки откусывал большие куски от своего огромного бутерброда, каждый раз запивая еду пивом из бутылки «Кроненберга», которую держал в левой руке, и ни о чем не подозревал до тех пор, пока его маленький катерок вдруг не наклонился резко в подветренную сторону. Сначала были видны только посиневшие от холода кисти рук, а затем над бортом поднялась фигура полностью одетого мужчины. Сделав резкий рывок, он перевалился через борт, и в лодку хлынула вода с его дорогого костюма.
– Was ist das?! – закричал толстяк, от испуга выронив свое пиво. – Wer sind Sie?[34]
– Я вынужден позаимствовать вашу лодку, – по-немецки ответил Бен, стараясь не стучать зубами от холода.
– Nie! Raus![35] Убирайтесь! – Человек схватил свое крепкое с виду складное удилище и недвусмысленно размахнулся.
– Как хотите, – сказал Бен и, прыгнув к незадачливому рыболову, столкнул его в воду. Тот, поддерживаемый на плаву спасательным жилетом, смешно забарахтался, но все равно продолжал что-то негодующе бормотать.
