реагировали даже на небольшой нагрев. Встав на стул, он зажег спичку и поднес ее к коротенькому конусу. Уже через несколько секунд в номере и в коридоре завыли сирены пожарной тревоги – резкий металлический звук, прерывавшийся регулярными короткими интервалами. Вой раздавался повсюду! В коридоре послышались испуганные крики постояльцев, выбегавших из своих номеров. Еще через несколько секунд из проходивших под потолком труб системы автоматического пожаротушения полилась вода; тонкие струйки, направленные в разные стороны, ударили в ковер и на кровать. Как только Бен приоткрыл дверь, чтобы высунуться и быстро осмотреться, девушка снова закричала. В коридоре творилось черт знает что, люди метались во все стороны, возбужденно жестикулировали, что-то кричали друг другу, а автоматика безжалостно поливала их сверху водой. Бен выскочил из комнаты и присоединился к взбудораженной толпе, устремившейся на лестничную клетку. По всем правилам, главная лестница, начинавшаяся возле парадного входа, должна была иметь дополнительный выход на другую улицу или боковой проезд.
Запасной выход с лестничной клетки открывался в темный коридор, освещенный только мигающими и жужжащими люминесцентными трубками, прикрепленными под потолком, но этого света было вполне достаточно для того, чтобы разглядеть двустворчатую дверь гостиничной кухни. Бен кинулся туда, не задерживаясь, распахнул дверь и увидел неподалеку то, на что рассчитывал, – служебный вход. Подбежав к двери, он почувствовал дуновение холодного воздуха, пробивавшегося снаружи в щели, отодвинул тяжелый стальной засов и с усилием открыл массивную дверь. Пологий пандус вел вниз, в узкий проулок, заставленный мусорными баками. Бен поспешно сбежал вниз – издалека доносились быстро приближавшиеся звуки сирен пожарных машин – и скрылся в темном переулке.
Через двадцать минут Бен подошел к лишенному каких-либо особых примет американскому отелю, неотличимому от остальных элементов международной сети, частицей которой он и являлся, – высокому современному зданию, стоявшему над Дунайским каналом на дальней стороне Штадтпарка. Он уверенно прошел через вестибюль к лифтам. Несомненно, так не мог идти никто, кроме полноправного постояльца гостиницы.
Постучал в дверь номера 1423.
Специальный агент Анна Наварро повернула ключ и открыла дверь. Она была одета в длинную фланелевую ночную рубашку, косметики на лице не было, и все же она оставалась ослепительно прекрасной.
– Мне кажется, что я готов сотрудничать с вами, – сказал Бен.
Анна Наварро угостила Хартмана выпивкой, взяв из бара крошечную бутылочку виски, маленькую зеленую бутылку минеральной воды и положив в стакан несколько миниатюрных кубиков льда из крошечного морозильника. Она держалась, если это, конечно, возможно, даже более деловито, чем в управлении полиции. Поверх своей длинной фланелевой ночной рубашки она надела белый махровый халат. «Вероятно, ей не по себе, – подумал Бен, – из-за того, что в номере совсем рядом с нею находится незнакомый мужчина, а она одета для сна».
Бен с благодарностью взял стакан. Напиток оказался очень слабым. Женщина явно не принадлежала к любителям спиртного. Но при том потрясенном состоянии, в каком он находился, выпивка была ему просто необходима, и он сразу почувствовал некоторое облегчение.
Несмотря на то что в номере имелся диван, на который хозяйка усадила Бена, помещение совершенно не было приспособлено для приема посетителей. Анна сначала устроилась на краю кровати, но потом решила пересесть в кресло, которое она поставила под углом к дивану.
Большое, без переплета оконное стекло казалось черным холстом, на котором написана картина художника-пуантилиста. Отсюда, с большой высоты, была хорошо видна залитая неоновым светом Вена; огни города мерцали под звездным небом.
Наварро наклонилась вперед, скрестив ноги. Она сидела босиком; ее ступни были изящными, с высоким подъемом. Ногти пальцев ног покрыты лаком.
– Так вы считаете, что это тот же самый парень? – Той резкости, которая звучала в ее голосе во время допроса, теперь и в помине не было.
Бен сделал еще глоток.
– Уверен в этом. Я никогда не забуду его лицо.
Она вздохнула.
– А я-то надеялась, что по крайней мере серьезно ранила его. Судя по всему, что я о нем слышала, этот парень невероятно опасен. А то, что он устроил с четырьмя полицейскими, – просто поразительно. Действовал, словно автомат. Вам повезло. Или, пожалуй, лучше будет сказать, что вы оказались молодцом – почувствовали, что в номере что-то не так, воспользовались служащим гостиницы, чтобы смутить нашего друга, вывести его из равновесия и тем самым выиграть время для бегства. Хорошо сделано.
Бен смущенно пожал плечами, хотя в глубине души чувствовал удовлетворение от этого неожиданного комплимента.
– Вам что-нибудь известно о нем?
– Я читала его досье, но оно очень неполное. Он, как полагают, живет в Англии, вероятно, в Лондоне.
– Он англичанин?
– Бывший агент штази, восточногерманской разведки. Их полевые агенты отличались изумительной выучкой. И считались, пожалуй, самыми безжалостными. Впрочем, он, кажется, давным-давно покинул эту организацию.
– Что же он делает, обитая в Англии?
– Кто знает? Возможно, скрывается от немецких властей, как большинство его экс-коллег. Мы не знаем даже, является ли он наемным убийцей или состоит на службе у какой-то организации с разнообразными интересами.
– Его имя?
– Если я не ошибаюсь, Фоглер. Ханс Фоглер. Очевидно, приехал сюда, так сказать, по работе.
По работе.
– Вы сказали, что, возможно, он состоит на службе в какой-то организации.
– Так мы говорим, когда нам еще не ясна вся картина. – Она облизнула губы. – Вы тоже можете состоять на службе в какой-нибудь организации, причем я не имею в виду «Хартманс Капитал Менеджмент».
– Вы мне все еще не верите?
– А кто вы такой? Что вам нужно на самом деле?
– Ну, валяйте, валяйте! – сердито воскликнул он. – Только не говорите мне, что ваши парни не составили на меня какого-нибудь дурацкого досье!
Она сверкнула глазами.
– Все, что мне о вас известно, это отдельные факты без какого-либо логического объяснения, связывающего их вместе. Вы говорите, что находились в Цюрихе, когда внезапно появился некто из вашего прошлого и попытался убить вас, но вместо этого сам оказался убитым. К тому же его тело исчезло. Еще я знаю, что вы прибыли в Швейцарию незаконно. Затем множество ваших отпечатков пальцев оказывается в разных местах дома банкира по имени Россиньоль, который, по вашим словам, был уже мертв, когда вы попали в дом. Вы носите с собой оружие, но отказываетесь говорить, где и зачем взяли его.
Бен слушал молча, не пытаясь перебить Анну или что-нибудь возразить ей.
– Зачем вы встречались с этим Ленцем, сыном известного нациста?
Бен несколько раз моргнул, пытаясь сообразить, много ли можно сказать. Но, прежде чем он смог сформулировать ответ, она продолжила свой монолог:
– Я очень хочу это узнать. Что у Ленца общего с Россиньолем?
Бен допил свое виски.
– Мой брат… – начал он.
– Тот, который умер четыре года назад?
– Да, так я считал. Но оказалось, что он был жив и скрывался от каких-то очень опасных людей. Он не знал точно, кто они такие; и я тоже все еще не знаю. Какое-то тайное объединение промышленников или их потомков, а может быть, наемники ЦРУ, или что-нибудь совершенно иное – кто знает? Но, судя по всему,
