– Отбой!
– Кретин!
Спотыкаясь на каждом шагу, Сэм спускался бегом с вершины холма по старой пыльной дороге. Выскочив из-за поворота, он подбежал к лимузинам и упал на одно колено.
Джиованни Бомбалини в изумлении уставился на Сэма и, увидев, что тот преклонил колено, машинально обратился к нему со словами благословения:
– Во имя Отца…
– Да замолчите ли вы! – рявкнул на папу Маккензи. – Проклятие, Сэм! Какого дьявола тебе здесь нужно? Мы предполагали, что тебе нездоровится…
– Эй, все вы, послушайте меня! – завопил Сэм. – Оглянитесь! – Он поднялся на ноги. Капитаны застыли на месте с каменным выражением лица. – Уходите отсюда! Сматывайтесь подальше, если вам жизнь дорога! Оставьте генерала одного! То, что вы делаете, – ловушка для вас! Махенфельд пал! Это случилось прошлой ночью! На ноги подняты сотни агентов Интерпола… – Челюсть Сэма внезапно отвисла, когда он взглянул на Маккензи. – Что ты сказал?
– Ты, сынок, палишь, как из пистолета. Я говорил уже тебе, что уважаю твой ум. Но, к сожалению, не могу утверждать, что и ты уважаешь мой опыт и знания. – С этими словами Маккензи отстегнул один из ремней, перекрещивавшихся на его груди поверх полевого френча. К ремню была прикреплена большая кожаная сумка, бившая по бедру при ходьбе. – Учти, парень, ни одна из серьезных наступательных операций не осуществляется без устойчивой связи с командным центром. Во всяком случае, после тысяча девятьсот семьдесят первого года. Черт побери, я пользовался портативным радиопередатчиком, чтобы через Ли Соль в Камбодже поддерживать контакт с частями, действовавшими на берегах Меконга.
– О чем ты?
– О высокочастотной радиосвязи, мой мальчик. Берешь нужную тебе таблицу – и можешь передавать и принимать радиограммы одновременно. Ты мыслишь и живешь старыми категориями, Сэм! Всего лишь полчаса назад вокруг Махенфельда порхали только бабочки. Не знаю, как это вышло, но тебе крупно повезло, что добрался сюда без всякого сопровождения… Подумай, что случилось бы с тобой, если бы ты оказался здесь не один… Все в порядке, друзья! Приступаем к выполнению фазы восемь… Послушай, Сэм, ты отправишься вместе с нами в небольшую прогулку! И предупреждаю, парень: если ты выкинешь еще какой-нибудь фортель, я открою дверцу вертолета на высоте две тысячи футов, и тогда лети куда пожелаешь!
– Мак, нельзя так! Не забывай об угрозе третьей мировой войны!
– А ты поразмысли о прелестях свободного падения, без парашюта, прямиком в тарелку со спагетти!
И тут раздался еще один звук. Тревожный. С вершины холма. Опять со стороны дороги.
Капитаны и турки замерли.
Хаукинз вертел головой, оглядываясь по сторонам и устремляя то и дело свой взгляд в сторону Аппиевой дороги.
Папа Франциск произнес лишь одно слово:
– Карабинеры.
Издали донеслось завывание полицейских сирен. Машины быстро приближались.
– Проклятие! Как это могло случиться, черт возьми?.. Сэм, это твоя работа?
– Боже мой, конечно, нет! Я ничего такого не делал… Да и не хотел, чтобы…
– Думаю, вы просчитались, синьоры, – произнес мягко папа.
– Что?.. В чем просчитались?
– Наш кортеж должен был остановиться возле маленькой, или, лучше сказать, не такой уж большой, деревушки Тускабондо. Всего лишь в миле отсюда.
– Господи!
– Бог милосерден, синьор генерал.
– Эти болваны, черт бы их всех побрал, прочешут холмы и поля!
– И возьмут под наблюдение воздух, генерал! – возбужденно воскликнул капитан Оранж. – У карабинеров целая армада вертолетов! Они могут обложить все небо!
– Господи!
– Слава тебе, Санта Мария! Слава господу богу! Только во всевышнем спасение, генерал!
– Я уже сказал вам: заткнитесь!.. Капитаны, выньте ваши карты! Быстрее!.. Гри и Блю, прошу вас оценить маршруты отхода Е-восемь и Е-двенадцать. Другие маршруты хотя и короче, но более опасны. Даю минуту на размышление!.. Оранж и Вер, приведите сюда Фрескобальди. А сами присоединяйтесь к остальным!.. Сэм, оставайся здесь!
Вой полицейских сирен становился все громче. Казалось, что он уже раздается совсем рядом, у ответвления от Аппиевой дороги объездного пути. Фрескобальди, повиснув на могучих руках Маккензи, громко запел.
– Синьор, вы дали слово генерала, – промолвил Джиованни Бомбалини, шагнув к Хаукинзу. – Вы казались мне искренним.
– Что?.. Да-да, конечно. Вы не так уж отличаетесь от меня, как я подозреваю. Руководить людьми – дело весьма ответственное.
– Разумеется. И честность – одно из главных проявлений чувства ответственности. – Папа бросил взор на неподвижные тела людей из своего кортежа, лежавшие на траве в свободных позах, и, убедившись, что никому из его спутников не было нанесено никаких физических повреждений, добавил: – Понятно, так же как и сострадание к ближним своим.
Хаукинз почти не слушал его. Он поддерживал на руках Фрескобальди, не спускал настороженного взгляда с Сэма Дивероу и наблюдал за капитанами Гри и Блю, занятыми окончательной рекогносцировкой по карте.
– О чем вы? – спросил он рассеянно папу.
– Вы говорили, что не намереваетесь причинять какой-либо вред ни мне, ни моим людям.
– Конечно, нет. Кто даст хороший выкуп за ваш труп? Разве что ваши люди…
– А Фрескобальди, оказывается, силен, как вол, – проговорил папа скорее для себя, чем для Маккензи, разглядывая почти невменяемого певца. – Он всегда был таким… Синьор генерал, раз я обещал, значит, поеду с вами без всякого сопротивления, а возможно, даже и в чем-то помогу, если вы сделаете мне одолжение, о котором хочу попросить. Как один руководитель другого.
Хаукинз покосился в сторону папы:
– О чем это вы?
– Речь идет о коротенькой записке на английском, всего лишь в несколько слов. Она должна остаться у моего помощника. Я не против того, чтобы вы прочитали ее.
Маккензи достал из кармана френча блокнот, вырвал из него листок бумаги, вытащил химический карандаш и протянул Франциску.
– В вашем распоряжении пятнадцать секунд.
Папа положил листок на капот лимузина и начал быстро писать. Потом подал свое послание Хаукинзу.
«Я в безопасности. С божьей помощью я буду с вами, как шахматист О’Джиллиган – со мной.
Крикун».
– Если это шифр, то очень уж примитивный. Положите записку цветному парню в карман. Мне нравятся слова о том, что вы в безопасности.
Джиованни Бомбалини подбежал к своему помощнику, сунул листок во внутренний карман его сутаны и вернулся к Хаукинзу.
– Вы, синьор генерал, теряете время.
– Что?
– Оставьте Фрескобальди в лимузине. Живее!.. Там портфель. С моими таблетками. Достаньте их, пожалуйста.
– Что?
– Если не поторопитесь, через пять минут вы будете в курии! Где еликоттеро?
