требовалось большого воображения, чтобы представить, как выглядит оно внутри. Это было место, где собирались на выпивку мужчины, где в их компании бывали и женщины, и никто здесь не обращал на это внимания. Это было самое подходящее место для спокойной беседы с Энтони де Амакуром. Джейсон прибавил шаг, стараясь оказаться рядом с банкиром, и заговорил с ним на англоизированном французском, который ранее опробовал по телефону:
– Добрый день, месье. Если я… не ошибаюсь, то… я думаю, что… это точно… месье де Амакур. Я хочу сказать, что я прав, не так ли?
Банкир остановился. Его холодные глаза были испуганными, он вспоминал и все более съеживался в своем пальто.
– Борн? – прошептал он.
– Ваши друзья сейчас немного шокированы. Думаю, что в данный момент они прочесывают аэропорт Орли, желая узнать, почему вы дали им ложную информацию. С какой целью вы это проделали, а?
– Что? – его испуганные глаза округлились.
– Пойдемте сюда. – Джейсон осторожно взял де Амакура под руку. – Я думаю, что нам необходимо поговорить.
– Я абсолютно ничего не знаю! Я лишь следовал указаниям, которые прилагались к счету! И я ни в чем не участвую!
– Очень жаль. Когда я разговаривал с вами в первый раз, вы заявили, что не даете никаких справок и консультаций по телефону. Но двадцать минут спустя вы сообщили, что для меня уже все приготовлено. Это подтверждает что-то, не так ли? Давайте войдем внутрь.
Кафе в некоторой степени являлось миниатюрной копией «Альпенхауза» в Цюрихе. Те же глубокие кабины, высокие перегородки и особое освещение. На этом, однако, сходство кончалось. Кафе на улице Маделен было типично французским: графины с вином заменяли глиняные кружки с пивом. Борн выбрал кабину в углу, куда проводил их официант.
– Давайте выпьем, – предложил Джейсон. – Вам это необходимо.
– Пожалуй, – холодно проронил банкир, – но я предпочитаю виски.
Заказ принесли очень быстро. Чтобы как-то занять паузу, де Амакур достал из кармана своего пальто, сшитого явно по заказу, пачку сигарет. Борн учтиво чиркнул спичкой, держа ее близко, очень близко, к физиономии банкира.
– Спасибо, – банкир затянулся и, выпустив дым, поднес к губам бокал. – Я не тот человек, который вам нужен.
– А кто же?
– Возможно, владелец банка или кто-то еще. Не знаю, кто, но совершенно определенно, что не я.
– Объяснитесь, пожалуйста.
– Возможно, что эти предписания были подготовлены еще в Цюрихе, ведь Джементшафт Банк – тоже частное предприятие.
– А кто владеет Банком де Вали?
– Кто? Их много, целый консорциум. Десять-двенадцать человек, не считая членов их семей.
– Я все-таки хочу поговорить с вами, ведь я могу себе это позволить? Полагаю, что было бы глупо – бегать по Парижу, разыскивая кого-нибудь из владельцев.
– Я простой исполнитель, наемный работник. – Де Амакур освободил бокал от содержимого, погасил сигарету и потянулся за другой. А заодно и за спичками.
– Каковы были предписания?
– Я могу потерять свое место, месье!
– Вы его можете потерять и вместе с жизнью, – пробормотал Джейсон, удивляясь, как легко эти слова пришли к нему на язык.
– Я не настолько посвящен во все дела, как вы думаете.
– Но вы не настолько несведущий человек, как хотите мне это представить, – произнес Борн, глядя куда-то поверх банкира. – Такой человек, как вы, не может быть вице-президентом банка, не имея для этого достаточных знаний и способностей. Тем более что работа в международном отделе такого банка, как де Вали, требует определенного опыта в работе с банками других стран. А теперь скажите мне, какие предписания были даны.
Де Амакур зажег спичку и, держа ее рядом с сигаретой, не отрываясь смотрел на Джейсона.
– Вы не должны третировать меня. Вы очень богатый человек. Почему бы вам просто не заплатить мне? – нервно улыбнулся банкир.
– Таким образом, мы переходим от конфронтации к соглашению? Если так, то я плачу за персональное обслуживание и совет?
Де Амакур пожал плечами:
– Вполне с вами согласен, и если дело дойдет до вопросов, то я повторю им ваши слова: персональное обслуживание и совет.
– Так каковы были предписания?
– Параллельно с вашим счетом из Цюриха было получено «уне фише» вместе со специальными инструкциями.
– «Уне фише?» – взорвался Борн, вспоминая момент в кабинете Вальтера Апфеля, когда вошедший туда Кёниг произнес подобное выражение. – Я слышал это однажды. Что это значит?
– Дословно это условия договора. Эта практика пришла еще с середины ХIХ века, когда она широко применялась в больших банкирских домах, прежде всего в таких, как дом Ротшильдов, для прослеживания потоков денежных обращений.
– Благодарю… А теперь о специальных инструкциях.
– Специальные инструкции, присланные в запечатанном конверте, извлекаются, и их выполнение строго обязательно с момента, когда владелец обращается за своим счетом.
– Так каковы же были инструкции?
– Они начинались с телефонного номера. Как правило, этот номер не значится в общем списке. Я обязан был позвонить по этому номеру и получить дальнейшие указания.
– Вы запомнили номер?
– Я привык держать такие вещи в голове.
– Предположим, что вы имеете его. А как бы я мог его получить? Если, конечно, дело дойдет до этого.
– В Цюрихе… Вы заплатили весьма приличную сумму, чтобы подкупить кое-кого, кто связан не только с Банкштрассе, но и с более высокими чиновниками.
– У меня уже имеется на примете один человек. – В воображении Борна всплыло лицо Кёнига. – Однажды он уже был замешан в нарушениях. И я в курсе…
– В Джементшафте? Вы что, смеетесь?
– Ничуть… Его зовут Кёниг. Стол его находится на первом этаже.
– Я запомню это.
– Надеюсь. А теперь номер!
Де Амакур продиктовал его Борну. Джейсон записал номер на бумажной салфетке.
– Как я узнаю, что это именно тот номер?
– У вас есть прямые гарантии. Вы не будете мне платить.
– Хорошо.
– И уж поскольку стоимость нашей беседы возрастает с ее продолжительностью, я хотел бы вам сообщить, что это второй телефонный номер, первый был уничтожен.
– Объясните…
Де Амакур подался вперед.
– Оригинал «фише» был получен специальной почтой. Все бумаги были уложены в черный ящик, опечатанный печатью Джементшафт Банка. Карточка с инструкциями заверена обычным нотариусом. Инструкции были ясными и лаконичными. Во всех случаях, имеющих отношение к счету Джейсона Ч. Борна, немедленно должен следовать звонок через океан в Соединенные Штаты Америки… В этом месте надпись на карточке была изменена, номер телефона в Нью-Йорке стерт, а вместо него проставлен парижский
