Однако, по утверждению средств массовой информации, кандидаты были, правда, одни предпочтительнее других.
– Ну ты и сукин сын, – подколол Кендрика резкий Эрнест Фоксли, ведущий собственного телешоу. – Я первым дал тебе возможность прорыва, возможность хорошо показать себя широкой публике.
– Думаю, ты не врубаешься! – парировал Кендрик. – Мне претят всякие прорывы и заигрывания с широкой публикой.
Ведущий помолчал и заметил:
– Знаешь что? А ведь я тебе верю. Почему это?
– Потому что я говорю правду, а ты – настоящий профи!
– Благодарю вас, юноша! Я замолвлю за вас словечко и постараюсь, чтобы к вам больше не приставали, но уж, пожалуйста, не подкидывайте нам сюрпризов.
«Их и не будет!» – подумал Кендрик, ведя машину по просторам Вирджинии ранним декабрьским вечером. Его дом в Фэрфаксе стараниями Калейлы превращен прямо в неприступную штаб-квартиру. Митчелл Пейтон из ЦРУ со своей командой наворотил там черт знает что! Сначала этот шеф Отдела спецопераций приказал возвести высоченную кирпичную стену по всему периметру поместья, а затем распорядился снабдить широкие железные ворота соответствующей автоматикой. Кирпичную ограду по плану должна дублировать рабица, глубоко врытая в землю. Говорят, зеленый металл сетки отменной прочности выдерживает взрыв и не поддается распилу. Ну ладно это! Так ведь целое подразделение охраны следит за всеми подозрительными шумами.
Пейтон и в самом деле развил бурную деятельность. Он приказал установить в кабинете Эвана специальный телефон с параллельными аппаратами во всех комнатах, которые подавали световой сигнал, чтобы любой заметивший его снимал трубку в ту же секунду. Был установлен компьютер с модемной связью. Когда в офисе конгрессмена в Вашингтоне возникала необходимость в оценке Кендриком либо Калейлой той или иной информации, она немедленно передавалась, а все распечатки потом незамедлительно уничтожались.
В соответствии с инструкциями президента, высказанными публично, отдел спецопераций сразу приступил к делу, взяв на себя ответственность за все меры безопасности в связи с посягательствами террористов на героя Омана.
Кендрик был под большим впечатлением от мероприятий, предпринятых для обеспечения этой безопасности. После того как президентский лимузин доставил его из поместья в Мэриленде, Митчелл Пейтон в течение часа сумел взять под контроль все передвижения Кендрика и в каком-то смысле его жизнь. Средства связи были установлены несколько позже исключительно по причине упрямства Калейлы. Она не соглашалась переселиться в дом Кендрика, но после восемнадцати суток, проведенных в отеле, а также многочисленных затруднительных встреч в глухих местах с Эваном и Пейтоном она сдалась. Да и Пейтон даром времени не терял.
– Хватит взбрыкивать, моя милая! Я уже послал заявление от твоего имени из Каира в Лэнгли о том, что ты увольняешься из ЦРУ. Думаю, у тебя не осталось выбора.
– Я давно уговариваю ее, – вмешался Кендрик. Они сидели в отдельном кабинете в ресторане на границе со штатом Мэриленд. – Если она опасается сплетен, я опубликую сообщение в «Конгрэшнл рекорд», что приехала моя тетушка. Как вам версия с престарелой теткой, сделавшей удачную подтяжку лица?
– Ну и дурак же ты! Ладно, я согласна.
– А оборудование? – спросил Эван, поворачиваясь к Пейтону.
– Такого вы купить не сможете, – ответил тот. – Поставим наше.
На следующий день к воротам подкатила машина из телефонной компании. Охранники из ЦРУ пропустили ее на территорию, и телефонисты в униформе приступили к работе. Одновременно более двадцати каменщиков достраивали забор и еще десяток ставили мощное сетчатое ограждение. Электрики врыли столбы и натянули провода, проложив отдельный кабель на крышу дома Кендрика. С заднего крыльца к дому подогнали еще один грузовик и через гараж занесли компьютер в кабинет на первом этаже. Часа через три оборудование Митчелла Пейтона уже функционировало. В этот вечер Эван встречал Калейлу перед входом в ее отель.
– Привет, тетушка!
– Я собираюсь запереть накрепко свою комнату, – ответила она, закидывая в багажник нейлоновую сумку и забираясь к нему в машину.
– Не беспокойся! Шашни с престарелыми родственниками – это не для меня.
– Будто бы! – Она повернулась к нему и добавила тихо, но решительно: – Это уже не Бахрейн, теперь мы вместе в деле, а не в постели. Договорились?
– Ты поэтому не хотела переезжать ко мне в дом?
– Конечно.
– Ты плохо меня знаешь, дорогая, – произнес Кендрик после продолжительной паузы.
– Естественно.
– Хотелось бы задать тебе один вопрос. Надеюсь, ты его правильно истолкуешь.
– Давай свой вопрос.
– Когда ты была у меня в стерильном доме в Мэриленде месяц назад, чуть ли не первое, что ты упомянула, был Бахрейн. А позже ты сказала, что в доме повсюду «жучки» и все, что мы говорим, прослушивается. Зачем ты говорила об этом?
– Мне хотелось расставить все точки над «i» как можно быстрее.
– Но ты же понимала, что те, кто подслушивает, заподозрят, о чем речь идет.
– Ну и пусть! Я хотела прояснить и свое положение. В остальных фразах я все расставила по местам.
– Теперь мне все ясно, – сказал Эван, поворачивая на кольцевую дорогу к Вирджинии.
– Ну и спасибо!
– Между прочим, я рассказал Хассанам о тебе. Им не терпится с тобой познакомиться.
– Эта пара – твои люди из Дубая, да?
– Гораздо больше, чем «пара», они – мои старинные друзья.
– По-моему, он профессор?
– Если все сложится, он будет профессором либо в Джорджтауне, либо в Принстоне со следующей весны. У него что-то там было не совсем в порядке с документами, но мы все уже уладили. Он уважает твоего отца. Однажды встречался с ним в Каире, так что будь готова к выражению глубокого почтения.
– Это быстро пройдет, – засмеялась Калейла. – Как только он поймет, что я не играю ни за его, ни за отцову команду.
– Ты умеешь пользоваться компьютером?
– Ну да, конечно! Мне часто приходится иметь с ним дело.
– А я не умею. Жена Сабри, ее зовут Каши, тоже не умеет. Да и Сабри не очень… Так что вся надежда на тебя.
– А льстец ты, между прочим, никудышный! Так что помни о моей запертой двери.
Каши Хассан тепло встретила Калейлу. Между ними сразу возникли доверительные отношения, как это принято среди арабских женщин.
– А где Сабри? – спросил Кендрик. – Я хочу познакомить его с Калейлой.
– Дорогой Эван, он у тебя в кабинете инструктирует сотрудника ЦРУ, как пользоваться компьютером в экстренных случаях.
Прошло более трех недель с тех пор, как было начато расследование в Лэнгли, начало которому положил разговор Калейлы с Пейтоном. Ничего нового выяснить пока не удалось. Немало лиц, которые только теоретически могли иметь доступ к файлу по Оману, оказались под пристальным наблюдением разведки Пейтона. Сам файл был результатом совместного творчества Франка Свонна из Госдепа и Лестера Кроуфорда, шефа ЦРУ. Использовался только один компьютер, данные набирались разными сменами – строго по тысяче слов на наборщика, все личные имена опускались и были проставлены позже лично Свонном либо Кроуфордом.
Решение об определении степени максимальной секретности текста было принято после беглого просмотра краткого изложения без деталей госсекретарем, министром обороны и председателем
