– По делу, вот только хотел бы я знать, с чего начинать и чем заканчивать, – поморщился тот.
– Мистер Свонн, отправьте меня в Маскат, и как можно скорее.
– Для чего? – спросил Свонн, не сводя с Кендрика взгляда. – Что такого можете сделать вы, чего не могут наши профессионально подготовленные офицеры? Все они не только прекрасно говорят на арабском, но большинство из них – арабы от рождения.
– И все трудятся в Отделе консульских операций, – заметил Кендрик с сарказмом в голосе.
– И что?
– А то, что все они давным-давно засветились.
– Конгрессмен, постарайтесь объяснить, что вы хотите этим сказать.
– Четверть часа назад я в разговоре употребил словечко «оперативник» – оно вам не понравилось. Но если честно, есть укороченный вариант – «опер», который более соответствует действительности. К нам как-то обратились люди Саддама Хусейна с предложением продать им чертежи аэродрома. Мы тогда как раз заканчивали перепланировку взлетно-посадочных полос аэродрома, принадлежащего частной компании «Сауди-Арабиэн эрлайнс». На следующий день к нам приходят двое ваших, задают какие-то вопросы, касающиеся техники строительства, и все упирают на то, что нам, американцам, не следует снабжать иракцев чертежами, так как Хусейн якшается с русскими. Идиотизм, по-моему! Аэродром – это аэродром, то есть любой кретин способен определить, к примеру, его конфигурацию, пролетев над ним на самолете.
– И что? – Свонн подался вперед.
– На другой день заявляются люди Хусейна и прямым текстом говорят, мол, после визита к нам оперов они нас просят забыть о договоренности насчет чертежей.
– Иногда случаются накладки. – Свонн растянул губы в улыбке.
– Случаются, к величайшему сожалению, а не должны бы… – заметил Кендрик сдержанным тоном.
– Конгрессмен, по вашему мнению, кризис с заложниками в Маскате объясняется деньгами, так?
– Да. И если теперь же не пресечь происходящее, дальше будет хуже, – сказал Кендрик. – В смысле серьезнее.
– Думаете?
– Убежден! Как только правительство в Омане сделают карманным, экономический прессинг станет весьма ощутим в Эмиратах, Бахрейне, Катаре и даже в Саудовской Аравии. Когда финансы сосредоточатся в одних руках, в регионе приобретет влияние весьма взрывоопасная политическая сила, способная уничтожить всех, кто встанет у нее на пути. Такое развитие событий нежелательно, не правда ли? Во всяком случае, госсекретарь с президентом вас за это к награде не представят.
– Ну и ну! Вы, оказывается, все обдумали на несколько ходов вперед.
– Последние восемь часов, как я уже сказал, только этим и занимаюсь.
– Ну хорошо! Допустим, я отправлю вас в Маскат. С чего вы начнете? Хотелось бы иметь представление о том, что именно в ваших силах.
– Трудно сказать! Окажусь в Маскате, сориентируюсь на месте, хотя кое-какие соображения уже имеются. Например, я знаком со многими влиятельными оманцами. Они наверняка в курсе последних событий, знают досконально всю подноготную. И уж, конечно, ни под каким видом не принимают участия в безудержной вакханалии. К тому же я уверен, что со мной они будут откровенны. Я ведь бывал у них в семьях, видел их жен без чадры, детей…
– Жен без чадры… – повторил Свонн. – У мусульман это эквивалент стопроцентного доверия?
– Несомненно! И это немаловажно, мистер Свонн, в свое время у меня были хорошие деловые отношения со многими поставщиками, даже с теми, кто работал в обход законов.
– С контрабандистами, что ли?
– В общем, да. Иногда приходилось прибегать к их помощи, когда задерживались поставки.
– Хорошенькое дело! А сейчас они вам зачем?
– Я намерен проследить за движением денежных потоков, вернее, неплохо было бы определить место нашего посольства в этой системе.
Свонн приподнял бровь:
– Вы имеете в виду доставку в наше посольство продуктов, медикаментов, предметов первой необходимости?
– Не только. Хотелось бы выяснить, каким образом доставляются туда боеприпасы, оружие…
– Боеприпасы – это патроны, что ли?
– Почему? И пули тоже… Трассирующие, разрывные.
– Конгрессмен, вы в своем уме?
– А в чем, собственно, дело? Из всех материалов, что я прочитал в открытой печати, из разного рода отчетов, с которыми удалось ознакомиться, пока добирался до Вашингтона, я вынес впечатление, что каждый вечер после молитвы в продолжение четырех-пяти часов в посольстве настоящий фейерверк. Палят из ружей и автоматов беспрерывно.
– Запугивание – часть террора, – повысил голос Свонн. – Только представьте, каково заложникам. Стоят на коленях у самого края бассейна, а вокруг свистят пули. Если когда-нибудь нам удастся вызволить этих несчастных, они проведут месяцы в больнице, ибо отделаться от ночных кошмаров не так-то просто!
Кендрик не поддался эмоциям:
– Мистер Свонн, ведь у террористов, этих фанатиков, в посольстве нет арсенала. Думаю, тот, кто ими руководит, организовал бесперебойную доставку оружия и боеприпасов. Пожалуйста, постарайтесь меня понять!
– Махди, что ли?
– Да кем бы он ни был…
– Собираетесь перекрыть ему кислород, а его схватить?
– С вашей помощью – почему бы и нет?
– Ну-ну!..
– Мистер Свонн, представьте… Я схожу в Маскате с самолета, в укромном местечке переодеваюсь в арабскую одежду, которую мне доставит ваш опер… Кстати, подробный список необходимых вещей я составлю.
Свонн прикрыл веки, вздохнул:
– Мистер Кендрик, скажите, почему вы, миллионер, стремитесь поставить свою жизнь на карту? Что является причиной?
– Самый простой и честный ответ – я способен помочь. Как вы верно заметили, я там сделал миллионы, следовательно, пришло время отдавать долги.
– Если бы речь шла о миллионах, я бы и возражать не стал, но ведь все гораздо серьезнее! Условно говоря, вы окажетесь на минном поле. Одно неосторожное движение, и вас, американца, хватают, а заложников – к стенке.
– Мистер Свонн, я не собираюсь штурмовать посольство.
– Конгрессмен, вы служили в армии?
– Нет.
– Но во время вьетнамской кампании вы были в призывном возрасте. Так?
– Да.
– Каким образом получили отсрочку?
– Я учился в аспирантуре.
– Вы умеете обращаться с оружием?
– Небольшой опыт имеется.
– Стало быть, вам известно, где курок и как прицеливаться…
– Я сказал, что у меня имеется небольшой опыт, но не говорил, что я идиот.
– Когда-нибудь стреляли? – стоял на своем Свонн.
– Приходилось, – спокойно ответил Кендрик. – Поэтому мне известно, где курок и где прицел.
– Очень смешно! Я имел в виду, вы когда-либо в людей стреляли?
– А зачем вам это знать?
– Мне необходимо составить о вас соответствующее представление.
