Мари обменяла свою одежду с доплатой всего в несколько долларов, получив другой, более подходящий для ее обстоятельств наряд. Эффект был более чем удовлетворительным: ее волосы убраны под мягкую летнюю шляпу с широкими полями, на ней широкая блуза, скрывающая фигуру, и плиссированная юбка. Обувь без каблуков уменьшала рост, а вульгарная сумка немедленно выдавала ее принадлежность к многочисленному братству легковерных туристов. Другими словами, уроки, полученные в Париже, явно пошли ей на пользу: она стала тем, кем никогда не была. Позвонив в консульство Канады, Мари выяснила, каким автобусом она может добраться до него от Китайского университета. Консульство размещалось на четырнадцатом этаже комплекса «Азия», отданного под офисы. Войдя в лифт, она убедилась, что никто не обратил на нее никакого внимания, а мужчины в холле бросили на нее лишь секундные, ничего не выражающие взгляды.
– Я, возможно, покажусь вам очень смешной, а моя просьба будет по меньшей мере странной и нелепой, но мне ничего не остается, как все-таки обратиться к вам, – с явным смущением проговорила она, подходя к женщине, дежурившей в приемной. – Дело в том, что мой второй по счету кузен, со стороны матери, по моим сведениям, должен работать здесь, и мне хотелось бы с ним встретиться.
– Но в этом нет ничего необычного, по крайней мере, для меня, – ответила ей женщина-клерк.
– Вы почувствуете всю нелепость, когда я скажу вам, что я забыла его имя! – Обе женщины дружно рассмеялись. – Да, это на самом деле так. Мы никогда с ним не виделись, и для него эта встреча не имеет никакого значения, но ведь я должна вернуться домой и предоставить родственникам полный отчет о путешествии, включая и эту встречу.
– Но вы хотя бы знаете отдел, в котором он может работать?
– Я думаю, что его работа как-то связана с экономикой.
Дежурная открыла ящик стола и протянула неожиданной и немного странной посетительнице узкий буклет с оттиснутым на обложке канадским флагом.
– Это наш справочник. Почему бы вам не присесть и не просмотреть его?
– О, благодарю вас, – проговорила Мари и направилась к соседнему креслу.
Листая страницы, она очень быстро просматривала списки фамилий, пытаясь отыскать имя, за которым возник бы конкретный человеческий образ. Она остановилась на двух или трех, но не получила устойчивой картины в своем воображении. Но вот на двенадцатой странице вполне реальные картины, имеющие лицо и даже голос, вплотную окружили ее, как только она прочитала имя. Кэтрин Степлс.
Мари знала ее еще по Оттаве, когда они совместно с дипломатическим корпусом разрабатывали экономическую программу для правительства. Кэтрин Степлс проявляла в то время большой интерес к работе за рубежом и, как теперь оказалось, дважды получила возможность применить знания по экономике: сначала в условиях Европейского общего рынка, а теперь… в Гонконге! С тех пор прошло почти полтора года, и хотя их дружбу нельзя было назвать близкой, но Мари достаточно хорошо узнала и изучила эту женщину, которая любила свою работу и знала ее лучше многих мужчин.
Быстрый успех Кэтрин на дипломатической службе стоил ей раннего разрыва с семьей, после чего она зареклась на всю жизнь связывать себя браком, объясняя это тем, что ее работа, с частыми переездами и почти безумной загруженностью в течение дня, была бы просто неприемлема ни для одного мужчины. В свои пятьдесят с небольшим она была стройной, энергичной, среднего роста женщиной, которая к тому же умела со вкусом одеваться: все ее туалеты были просты и чрезвычайно изысканны. С профессиональной точки зрения ее возможности не вызывали никаких сомнений.
Теперь Мари надеялась, что с помощью Кэтрин ей удастся выбраться из того сложного положения, в котором она оказалась по воле пока еще невидимых, но тем не менее в полной мере ощущаемых сил.
– К сожалению, я не нашла здесь никого, кто вызывал бы у меня хоть какие-то ассоциации, – возвращая справочник, проговорила Мари, – и чувствую себя такой бестолковой.
– Может быть, вы знаете хотя бы, как он выглядит?
– Мне даже не пришло в голову спросить об этом.
– Очень жаль, что мне не удалось помочь вам, – с искренним простодушием сказала дежурная.
– Мне еще обиднее, чем вам, тем более что я хотела бы заодно позвонить в Ванкувер и сообщить о своих делах, а теперь этот разговор будет для меня очень неприятным… кстати, я увидела здесь одно имя, которое никак уже не связано с моим кузеном. Мне кажется, что женщина по фамилии Степлс – подруга моих хороших знакомых.
– «Екатерина Великая»? Она работает здесь, ее дела идут великолепно, хотя кое-кто из персонала был бы доволен, если бы ее перевели назад, в Европу, поскольку ее высокое положение нервирует здесь очень многих.
– О, так вы имеете в виду, что она в данный момент здесь?
– Да, не более чем в двадцати-тридцати метрах от нас. Вы можете оставить мне имена ваших общих знакомых, а я узнаю, будет ли у нее время, чтобы перекинуться с вами парой слов.
Мгновение показалось вечностью, пока Мари боролась с искушением, но чувство реального победило минутную слабость. Если события были именно такими, как представляла себе Мари, а она почти уже не сомневалась в своей правоте, то все дружественные посольства и консульства уже предупреждены на ее счет, и даже Кэтрин Степлс могла быть принуждена к сотрудничеству. Она могла бы и отказаться, но честь мундира обязывала бы ее поступать в рамках служебных обязанностей. Поэтому Мари должна встретиться с ней в неофициальной обстановке, когда возможность потерпеть неудачу была бы минимальной.
– О, вы так добры, – ответила Мари все с тем же налетом смущения, – ее друзья просто упадут от такого неожиданного известия… но подождите… минутку… Вы сказали «Екатерина»?
– Да, Кэтрин Степлс, и поверьте мне, что она у нас только одна.
– Да-да, конечно. Господи! Что за день сегодня! Имя той женщины было «Кристина», я только сейчас вспомнила это, и мне так неловко перед вами. Вы были очень добры ко мне, и я не стану больше надоедать вам.
– Я только пожелаю вам удачи, милая. Вы были просто очаровательны. – При этом глаза дежурной упали на сумку собеседницы, где жалкая эмблема, изображавшая, скорее всего, название местной фирмы, размещавшейся в одном из грязных подвалов, уже оторвалась и висела вверх ногами. – Н-да…
– Что вы сказали?
– Ничего. Желаю вам удачи со звонком в Ванкувер.
Сначала Мари в качестве пункта наблюдения выбрала холл на нижнем этаже здания, а когда ей показалось, что она слишком долго находится на одном месте, то она вышла на улицу и еще около часа прогуливалась в оживленной толпе, наблюдая за входом. Было самое подходящее время для ленча, и Мари не теряла надежду, что Кэтрин появится на улице. С другой стороны, она по-прежнему думала о том, что ее минутный разговор с мужем не прошел бесследно и ей удалось объяснить ему, что она подразумевала, напоминая о Париже. Поэтому она в глубине души все еще надеялась на встречу с ним у канадского консульства в Гонконге.
Но вот
– Нет! Нет! Подождите!
– Прошу прощения, но я не… – воскликнула женщина, в то время как шофер быстро повернулся, и в его руке мгновенно, словно из воздуха, возник пистолет.
– О, пожалуйста, извините! Ведь это я! Вы помните Оттаву и консультации с правительством?..
– Мари? Ты ли это? Никогда бы не узнала!
– Да, представь себе, это я. У меня здесь возникли кое-какие затруднения, и мне нужна твоя помощь.
– Тогда садись, – проговорила Степлс, освобождая место рядом с собой. – Уберите эту вашу дурацкую штуковину, – обратилась она к шоферу. – Вы видите, это моя давняя подруга.
Отменив свой ленч под предлогом встречи с англичанами, участвующими в конференции по проблемам Договора 1897 года, Кэтрин попросила шофера отвезти их на Фут-стрит в районе залива Косвей. На этой
