обманными движениями отвлечь противника. В один из таких моментов Борн ухватил его за шею правой рукой, которая вместе с коленом левой ноги, упирающимся в поясницу китайца, и правой ногой, сковавшей его же лодыжки, образовала мгновенно сомкнувшийся стальной замок, решивший исход поединка в пользу Хамелеона.
– Ты знаешь, что последует дальше! Один поворот, и твой позвоночник сломан! А это не самый приятный вариант для смерти. Но ведь тебе и не обязательно умирать. Наоборот, ты сможешь жить с деньгами, которых будет в несколько раз больше, чем платит тебе Француз. Поверь моему слову, что он и его наемный убийца не долго будут оставаться здесь. А теперь делай свой выбор. Прямо сейчас! – Джейсон ослабил давление на шею.
– Да-да! – прохрипел связник. – Я хочу жить!
Они сидели в темноте переулка, прислонившись спинами к стене, и жадно курили. Постепенно выяснилось, что китаец достаточно хорошо разговаривает на английском, которому он научился в португальской католической школе, где преподавали монахини из местного монастыря.
– Ты очень способный, и сам знаешь это, – проговорил Борн, вытирая кровь со своих губ.
– Я и сейчас чемпион Макао, почему Француз и выбрал меня. Но ты все-таки превзошел все мои ожидания, и я, можно сказать, опозорен.
– Нет, на самом деле это не так. Просто я знаю немного больше этих грязных трюков, чем ты. Они не преподаются там, где ты тренировался, и, скорее всего, никогда и не будут. Хотя – кто знает?
– Но ведь я моложе!
– Я бы не стал дальше развивать этот спор. Я лучше тренирован, и мои врачи постоянно говорят мне, что надо делать, чтобы сохранить форму. А теперь давай перейдем к делу, – закончил Борн, доставая из кармана деньги. – Я уже сказал, что хорошо заплачу, если ты скажешь, где и как мне найти Француза. Так где он?
– Сколько ты заплатишь мне?
– Это зависит от того, что ты мне расскажешь.
– Например, где будут Француз и его наемник завтра ночью.
– Десять тысяч американских долларов.
–
– Но только в том случае, если ты отведешь меня туда.
– А ты знаешь, что это место находится по ту сторону границы?
– У меня есть виза на посещение Сянгана, которая действительна еще трое суток.
– Конечно, это может как-то помочь, но не очень подходит для посещения Гуандуна.
– У меня есть сильный аргумент: десять тысяч американских долларов.
– Хорошо, такой аргумент меня устраивает. – Связник помолчал, посмотрел на деньги в руках американца. – Могу я надеяться получить какой-то аванс?
– Пятьсот долларов, не больше.
– Этого слишком мало для перехода границы. И где гарантия, что я получу остальное?
– Было бы хорошо, если бы ты помог мне снять номер в местном отеле. Тогда я просто оставил бы деньги у них в сейфе.
– «Лисбоа»?
– Нет, в этом отеле мне останавливаться нельзя. Найди что-нибудь другое.
– С этим проблемы не будет. Помоги мне подняться… Нет! Будет лучше для моего достоинства, если я сделаю это сам.
– Будь по-твоему, – согласился Борн.
Кэтрин Степлс неподвижно сидела за столом, продолжая держать в руках трубку телефона, несмотря на то что ее абонент давно отключился. Она посмотрела на нее отсутствующим взглядом и наконец положила на место. Разговор, который она только что закончила, по меньшей мере изумил ее. Оказывается, в Гонконге не было никаких представителей канадских спецслужб, и всю необходимую информацию дипломатические отделы консульства получали от полиции, где почти у каждого был свой источник информации. Эти связи использовались и для помощи канадским гражданам, приезжающим в колонию или сделавшим там короткую остановку.
Сами факты такого сотрудничества ей, конечно, были известны, благодаря дружеским взаимоотношениям, сложившимся у нее с шефом колониальной службы по уголовным делам. Это был стареющий англичанин, вдовец, которого после отставки из Скотленд-Ярда направили в Гонконг.
В свои шестьдесят семь лет Ян Беллентайн отчетливо осознавал, что его карьера в Лондоне закончена, но его опыт и таланты не могут оставаться невостребованными. Это и решило его перевод в Гонконг. Он возглавил здесь сыскной отдел колониальной полиции, очень быстро превратившийся в чрезвычайно эффективное подразделение, порой превосходящее по информированности о подпольном мире колонии другие подобные агентства, включая и МИ-6.
Они познакомились на одном из многочисленных официальных приемов, которые довольно часто устраивались в Гонконге для дипломатических миссий и консульств. Их отношения складывались ровно, а взаимная привязанность только укрепляла дружбу. Им было хорошо друг с другом, и это их вполне устраивало.
Ян подверг уничтожающей критике весь рассказ Мак-Алистера, с которым тот приехал к супружеской паре в штате Мэн. Ни в Гонконге, ни в других частях Новых Территорий не было тайпина по имени Яо Минь, и тем более со времен депортации японцев в 1945 году не случалось ничего, что хотя бы отдаленно напоминало двойное убийство в Макао.
– Это очень примитивно сфабрикованная ложь, моя дорогая Кэти, – сказал он. – Но цели, которые преследуют ее авторы, мне неизвестны.
– А если я скажу тебе, что здесь большей частью замешан Вашингтон, а не Королевство?
– Тогда я должен буду возразить тебе. Если эта операция продолжается достаточно долго, Лондон должен быть так или иначе подключен к ней.
– Но в этом нет никакого смысла!
– Это с твоей точки зрения, Кэти. А их планы ты не знаешь. И я, так и быть, скажу тебе, что этот маньяк, Борн, посадил нас всех в калошу. Одной из его жертв был человек, имени которого никто не может назвать вслух. И я тоже не могу назвать его.
– Но, может быть, ты скажешь, если я сообщу тебе что-нибудь еще?
– Скорее всего, что нет, но все же попытаемся.
И теперь она сидела за столом, снова и снова перебирая в памяти все услышанное.
Что же все-таки имел в виду Беллентайн? И что произошло на самом деле? А главное, почему бывший канадский экономист оказывается в центре таких угрожающих событий?
И несмотря на это, она пока была в безопасности.
Посол Хэвиленд вошел в комнату, нервно размахивая кейсом, который держал в руке. Он все еще надеялся услышать здесь, на Виктория Пик, приятные известия.
Мак-Алистер немедленно поднялся, чтобы освободить место для своего начальника.
– Сидите, сидите, Эдвард. Есть какие-нибудь новости?
– Боюсь, что пока нет, сэр.
– Господи! Мне не хотелось бы даже слышать это!
– Я сожалею, сэр.
– Где тот недоразвитый сукин сын, который допустил подобное?
Мак-Алистер заметно побледнел, когда увидел, как майор Вэньчжу, ранее не замеченный Хэвилендом, поднимается с кресла.
– Это я, господин посол, тот самый сукин сын, недостойный китаец, который виновен в случившемся.
– Я не буду извиняться за сказанное, – заметил Хэвиленд, – но именно вашу шею мы пытаемся сейчас спасти. Нашим пока ничего не угрожает.
– Я не вполне понимаю вас, сэр.
– И это не его оплошность, – запротестовал пришедший в себя Мак-Алистер.
– Так, может быть, в таком случае ваша?! – закричал посол, теряя выдержку. – Разве вы были
