вырвались одна за другой несколько очередей, и убийца, быстро перекатываясь по земле, наконец достиг темного пространства под густыми деревьями, а солдат-китаец, привстав на колено, сделал несколько выстрелов в этом направлении.
Реакцией на это были взрывы. Первая граната разнесла место вокруг костра, вторая, почти мгновенно последовавшая за ней, ударила по деревьям, разбрасывая во все стороны куски сухих веток, и наконец высоко в воздухе взорвалась третья, и отзвук ее взрыва сдетонировал в том месте леса, откуда перед этим раздавались автоматные очереди. Неожиданно огонь охватил все пространство вокруг костра, и Борн, прикрывая рукой глаза, выбрался из-за камня.
Солдат-китаец лежал без движения, его винтовка валялась рядом. Неожиданно в этот адский круг, образовавшийся на месте костра, ворвалась какая-то темная фигура, и, сделав резкий поворот, побежала через огонь к лесу, сделав два выстрела в сторону Джейсона. Борн запетлял из стороны в сторону, а затем упал на землю, не спуская глаз с убегающего человека. Он не должен упустить его! Поднявшись, он бросился за тенью, уже исчезающей среди деревьев, вновь почувствовав себя частью «Медузы»!
Убийца закричал, когда Джейсон, захватив в замок его шею, сделал резкий поворот вправо и заставил человека опуститься на землю. Вернее, они упали оба, и в этот момент Борн успел нанести своей жертве страшный удар в живот, выдавливая из ослабевшего тела остатки воздуха, в то время как его другая рука продолжала сжимать горло ночного призрака.
Вдруг неожиданная мысль пронзила его возбужденное сознание. Лицо? Чье это лицо? Он где-то видел его, несколько лет назад.
– Дельта! – почти прошептал задыхающийся человек.
– Почему ты так называешь меня? – закричал в ответ Борн.
–
– Черт побери! Кто…
– Де Анжу! Это я, де Анжу! «Медуза»! Танкуанг! У нас не было имен, только клички! Ради бога! Вспомни, Париж! Лавьер! Ты спас мне жизнь в Париже, точно так же, как спас сотни жизней, когда был в «Медузе»! Я де Анжу! Я рассказывал тебе о твоей собственной жизни, когда мы были в Париже! Ты Джейсон Борн! А тот, который убежал от нас, всего лишь мое творение! Мое!
Борн вглядывался в искаженное лицо, аккуратные усы, сбитые набок седые волосы. Ночной кошмар возвращался к нему. Теперь его вновь окружали пропитанные липкой влагой душные джунгли Танкуанга, где их на каждом шагу подстерегала смерть, а выход был только через ее преодоление. Потом неожиданно возник Париж, ступени Лувра в бледных лучах заходящего солнца. Выстрелы. Он должен спасти это лицо! Спасти человека из «Медузы», который сложил воедино часть раздробленных картин его прошлой жизни!
– Де Анжу? – прошептал Борн. – Ты де Анжу?
– Если ты освободишь мне горло, – задыхаясь, проговорил Француз, – я расскажу тебе все, что со мной было. А ты, я думаю, расскажешь мне о себе.
Филипп де Анжу мрачно смотрел на остатки уничтоженного костра, вокруг которых еще поднимался дым.
– Надо освободить того китайца, – вдруг вспомнил Борн, показывая рукой через лес. – Я оставил его связанным в траве, пока добирался сюда.
Они спустились вниз, и Джейсон ножом разрезал узлы на руках и ногах китайца, а Француз заплатил ему.
–
– Ты пытался убить своего наемника? – спросил Борн, когда они остались вдвоем. – Это была ловушка?
– Да. Я надеялся, что мне удастся хотя бы ранить его с помощью гранат. Поэтому я и пришел вслед за ним.
– А я сначала подумал, что он взял себе дополнительное прикрытие с тыла.
– Да, мы так часто делали в «Медузе»…
– Вот поэтому я и принял тебя за него. Но мне хотелось бы знать, чем ты тут занимаешься?
– Это часть моей новой жизни, и я расскажу тебе о ней, но сначала давай уйдем подальше от этого места. Тогда можно будет не торопясь отдохнуть и поговорить.
Тучи постепенно исчезали, уносимые свежим горным ветром. Луна была отчетливо видна, и ее серебристый свет рассеянным потоком падал на вершины ближайших гор. Борн курил и слушал рассказ.
– Помнишь ли ты то парижское кафе, где мы сидели с тобой и обсуждали наши дела после жуткой истории с Лавьер?
– Да, очень хорошо помню. Карлос чуть было не прикончил нас обоих в тот вечер.
– А ты едва не захватил его.
– Да, мне это не удалось. Так что ты начал говорить о кафе?
– Я сказал тебе тогда, в этом кафе, что хочу вернуться в Азию, в Сингапур или Гонконг. Во Франции мне всегда не везло. Ведь я и вступил в «Медузу» в расчете на победу американцев, которая тогда казалась хоть какой-то реальностью.
– Я припоминаю этот разговор, – вставил Джейсон. – Но какая здесь связь с сегодняшней ночью?
– Связь очевидна, поскольку я вернулся-таки в Азию. Те деньги, которые я привез из Парижа, быстро улетучивались, и передо мной встала проблема: что делать дальше? У меня были весьма специфичные способности, которые не подходили для условий обычной жизни, и я стал искать им применение. Неожиданно я сделал открытие, что мораль не является основой моих жизненных устремлений, и с этого момента мои мысли устремились в определенном направлении. Все, что произошло с тобой в Париже, натолкнуло меня на мысль, что Джейсон Борн канул в Лету. Я был уверен, что Вашингтон никогда не осмелится признать свою связь с этим именем, а ты, в силу этих же обстоятельств, должен был просто исчезнуть, раствориться среди людей.
– Да, это верно, – заметил Борн. – Со мной действительно было покончено.
–
– Я начинаю понимать.
– Очень хорошо. В Азии образовался некоторый вакуум. Представь себе, что Джейсона Борна здесь уже не было несколько лет, но легенда о нем по-прежнему жила, и, главное, имелось достаточно людей, готовых платить за услуги такого человека. Поэтому я знал, что мне нужно делать, вопрос упирался только в подходящую кандидатуру претендента, а все остальное, включая соответствующую подготовку, аналогичную той, которую мы имели в «Медузе», было уже делом техники. Я отправился в Сингапур и облазил все самые грязные притоны, которые только были известны мне, пока не нашел нужного человека, и надо сказать, нашел я его достаточно быстро. Он был очень отчаянным парнем, около трех лет скрывавшимся от своих преследователей, так и не поймавших его. Это англичанин, бывший офицер королевских командос, который однажды ночью в пьяном виде убил семерых человек на улицах Лондона. Для обследования его поместили в психиатрический госпиталь в Кенте, он оттуда сбежал и, одному богу известными путями, добрался до Сингапура. У него имелись все необходимые данные для той работы, которую я хотел ему предложить.
– Он выглядит так же, как я, вернее, как я должен был выглядеть.
– Сейчас он похож гораздо больше, чем вначале.
– Командос, – задумчиво произнес Джейсон. – Это вполне подходит для такой цели. И как же звучит его настоящее имя?
– Он человек без имени, но при этом не без жуткого прошлого! – воскликнул де Анжу, неподвижно глядя на выступающие в лунном свете горы.
– Без имени?..
– Он никогда не называл мне его, и кажется, что он оберегает эту тайну как единственное средство сохранить свою жизнь. С другой стороны, он прав, потому что, имея на руках имя, его можно протолкнуть через бюрократическую машину английских властей в Гонконге. Их компьютеры дадут нужный ответ, и в
