он почти бегом бросился к платному телефону, висевшему на стене. Когда он опускал монеты и набирал номер, то заметил, что его руки дрожат. И он знал почему. Мари никогда не употребляла слово «срочно». Она старалась избегать подобных слов.
– Алло?
– В чем дело?
– Я подумала, что ты можешь оказаться поблизости от телефона, – ответила его жена. – Я понимаю, что только наш Мо, университетский врач, гарантирует лекарство, возвращающее тебе волю к жизни, но лишь в том случае, если оно не вызывает осложнений на сердце.
– В чем дело?
– Возвращайся домой, Дэвид. Здесь есть кое-кто, кого ты должен повидать. Поторопись, дорогой.
Помощник Госсекретаря Эдвард Мак-Алистер решил сократить свою вступительную речь до минимума, оставив лишь ряд существенных фактов, которые, по его мнению, должны были бы подсказать Веббу, что его незваный гость занимает отнюдь не последнее место в структуре Госдепартамента.
– Если вы хотите, мистер Вебб, мы можем отложить наши дела на некоторое время, пока вы не придете в себя после вечерней прогулки.
Дэвид все еще был в шортах и полотняной китайской рубашке, так и не переодевшись в спортивном зале, где он лишь забрал свою обычную одежду из шкафа, забросил ее в машину и помчался домой.
– Мне показалось, что проблемы, появившиеся у вас или, точнее, там, откуда вы приехали, мистер Мак-Алистер, на самом деле не терпят отлагательства.
– Пожалуйста, сядь, Дэвид, – сказала Мари Сен-… Мари Вебб, войдя в комнату с двумя полотенцами в руках. – И вы тоже садитесь, мистер Мак-Алистер.
Когда ей удалось таким образом усадить обоих мужчин перед погасшим уже камином, она протянула одно полотенце Дэвиду, а затем, обойдя его кресло, встала сзади, пытаясь с помощью второго полотенца сделать ему массаж шеи и верхней части спины, в соответствии с рекомендациями врачей, не забывая поглядывать сквозь спадающие пряди огненно-красных в свете лампы волос на помощника Госсекретаря.
– Пожалуйста, продолжайте.
– Как мы уже выяснили с вами, мистер Мак-Алистер, я имею определенное разрешение от правительственных спецслужб на право участвовать во всех подобных переговорах вместе с моим мужем.
– О, у вас уже поднимался вопрос об этом? – спросил Дэвид, взглянув сначала на нее, а потом на их гостя, пытаясь улыбнуться при этом.
– Дэвид, прошу тебя, не отвлекай нашего гостя от главного.
– Извините, она права.
Он вновь попытался улыбнуться:
– Кажется, все уже предрешено и не подлежит обсуждению? Или у вас на ее счет были какие-то сомнения?
– Я уже подтвердил, что она имеет на это право, – заметил помощник Госсекретаря, – более того, я на этом и настаивал бы, будь на вашем месте. Несмотря на то что в нашем прошлом было немало общего: так же, как вы, я проработал много лет на Дальнем Востоке, но все дальнейшее, что произошло с вами и через что вам пришлось пройти, находится за границей моего понимания.
– Уверяю вас, что у меня самого к этому очень похожее отношение. Это должно быть ясно всем.
– Но тем не менее некоторые люди, особенно там, откуда я пришел, воспринимают это не так. Хотя на самом деле, видит бог, вашей ошибки, конечно же, не было во всем произошедшем.
– А сейчас вы становитесь просто любезным. Когда из того места, которое вы представляете, исходят не оскорбления или угрозы, а вот такая примерная любезность, это вызывает у меня беспокойство.
– Тогда, если нет возражений, давайте вернемся к нашим делам. Хорошо?
– Пожалуйста, я не против.
– И я хочу надеяться, что вы не будете со слишком большим предубеждением относиться ко мне. Поверьте, что я не враг вам, мистер Вебб. Мне очень хотелось бы стать вашим другом, тем более что я в состоянии надавить на некоторые клавиши, мелодия которых будет полезна вам. Я могу помочь, и, если надо, даже защитить вас.
– От чего?
– От неожиданностей.
– Мне хотелось бы услышать что-то более конкретное.
– Тогда первое, с чего я начну, это сообщу вам, что ваша охрана полчаса назад нами удвоена, – начал объяснения Мак-Алистер, не сводя глаз с Дэвида. – Это было мое решение, и я могу даже учетверить ее, если сочту это целесообразным. Все прибывающие в университетский городок будут тщательно проверяться, а все посещаемые вами места окажутся под постоянным наблюдением. Теперь охрана будет находиться в непосредственной близости от вас, чтобы вы могли ее всегда видеть.
– Боже мой! – воскликнул Вебб, пытаясь подняться с кресла. – Это опять Карлос!
– Нет, мы, как это ни странно, думаем немного иначе, – возразил ему представитель Госдепартамента, – мы не можем сбрасывать его со счета, но все-таки это слишком далеко и слишком неправдоподобно.
– Даже так? Это тем не менее может быть похоже на правду. Если бы дело заключалось в Шакале, ваши люди всегда были бы на месте, но обязательно скрытно. Вы разрешили бы ему охотиться за мной, чтобы попытаться схватить его, и, если бы в итоге меня даже убили, такая цена вполне бы всех устроила.
– Но только не меня. Вы можете мне не верить, но это именно так.
– Спасибо, но что все-таки вы имели в виду?
– Ваше досье было «расконсервировано»… Я хочу сказать, что все секретные материалы, касающиеся операции «Тредстоун», стали кое-кому известны.
– Досье кем-то похищено? Был произведен несанкционированный доступ к архивам?
– Нет, это происходило поэтапно. Вначале все было сделано на вполне законных основаниях, в связи с кризисной ситуацией, для разрешения которой у нас просто не было выбора. Но все дальнейшее пошло не так, как мы планировали, как говорится, паровоз сошел с рельсов, и теперь мы охвачены беспокойством, а именно беспокойством за вас.
– Расскажите, пожалуйста, если можно, начало этой истории. Кто получил доступ к этому досье?
– Это был человек со стороны, но с очень высокими полномочиями, относительно которых ни у кого не было даже тени сомнений.
– Кто это был?
– Этот человек возглавлял оперативную службу британской МИ-6 на территории Гонконга. Его авторитет был подкреплен многолетним доверием со стороны ЦРУ. Он прилетел в Вашингтон и сразу же связался со своими коллегами в Лэнгли. Он обратился к ним с просьбой о получении информации, связанной с человеком по имени Джейсон Борн. Свой интерес он объяснил сложной, даже угрожающей обстановкой на контролируемой им территории и почти прямо связывал этот кризис с операцией «Тредстоун». Кроме того, он заверил, что если обмен особо важной оперативной информацией между службами наших стран продолжается до сих пор, то его официально подтвержденный правительственный запрос поступит немедленно.
– Но он должен был иметь очень веские причины для подобного запроса.
– Уверяю вас, что основания у него были. – Мак-Алистер сделал паузу и часто заморгал глазами, потирая пальцами лоб. Было видно, что он нервничает.
– Ну и какие же?
– Джейсон Борн вернулся, – стараясь говорить тише, произнес наконец Мак-Алистер, – и он вновь убивает. Теперь на Цзюлуне.
Мари едва не задохнулась и, слегка качнувшись, вцепилась в правое плечо мужа. Ее большие карие глаза наполнились яростью и страхом. Она молча уставилась на человека из Госдепартамента. Вебб же сидел не шелохнувшись, внимательно изучая Мак-Алистера, словно наблюдая за коброй.
– О чем вы говорите, черт возьми? – почти шепотом произнес он наконец, повышая голос. – Джейсон Борн, тот самый Джейсон Борн, больше не существует. Его никогда не было!
