все сделал и надо куда-то двигаться дальше. Смешно сказать, к этому времени меня абсолютно перестало напрягать отсутствие документов. Время от времени я начал различать внутри себя слабенький внутренний голос. Даже слушался его иногда. И тут – две симпатичные подружки! Решение пришло само собой.
Одну из девчонок, полненькую блондинку, звали Оксана, с именем другой я поначалу никак не мог определиться. Она представилась мне Кларой, но подружка почему-то называла ее Светой. У нее были жгучие черные глаза и длинные черные волосы. Она была даже чересчур худой и бледной, с резко выдающимися скулами. На вид ей было лет тридцать. Мне мимолетно показалось, что я ее где-то видел. Но расспросы ничего не дали: Клара-Света стойко отмалчивалась и переводила разговор на другую тему.
Оксана рассказала о себе, что она историк, живет в Москве, преподает в гимназии. Ее подруга лаконично сообщила, что живет в Гамбурге. От любых моих вопросов о своей жизни она мгновенно уходила, я понял, что у нее есть на то веские причины, и не стал настаивать. Просто сидели, болтали об Индии, пили виски. Мне показалось, Клара-Света немного ожила, даже развеселилась. Я мучительно вспоминал весь вечер, где я мог видеть это лицо. Быть может, в прошлой жизни? Это становилось наваждением.
На следующее утро я распрощался с комнатенкой, несколько месяцев служившей мне прибежищем. На душе было легко. Я помог девчонкам дотащить до стоянки рикш их чемоданы, заметив попутно, что с Кларой-Светой как-то очень страстно прощался на выходе из ашрама какой-то красивый молодой брюнет, исключительно яркой восточной наружности, а она выглядела отстраненной и печальной, никакого внимания на него не обращала.
– Это что за красавчик? – подмигнув, спросил я, пока мы ехали на рикше в сторону железнодорожной станции.
– Какая разница? – Клара-Света пожала плечами и отвернулась.
– Это Джамиль, – живо вступила в разговор Оксана, – он из Арабских Эмиратов. Прекрасно по-английски говорит. Явно на нашу Светку запал, мы с ним ужинали вчера…
– Да прекрати ты! – Подружка нервно махнула рукой. – Закрыта тема.
– А парень мне очень понравился. Такой умный, красивый. И явно современный: вот индийской философией интересуется… – не унималась Оксана.
Мы купили билеты на поезд, на этот раз я выбрал более дорогой вагон с кондиционером. Там были подобия купе, вместо дверей между полками висели тряпки. Это было по-любому лучше, чем мое предыдущее путешествие в sleeper’s.
Других соседей в нашем купе не было. По дороге мы пили-ели и болтали без умолку. Наученный горьким опытом, я ни на минуту не упускал из виду вещи и развлекал девчонок рассказами о моем индийском житье-бытье. Как ни странно, я соскучился по обычному девичьему трепу. Оказалось, мои новые знакомые приехали в Индию всего на десять дней. В ашраме пробыли три. Еще неделю отвели на Дхарамсалу и окрестности. Смотрели они на меня с восхищением, как на настоящего аборигена. А я и сам вдруг разомлел от такого внимания. Оксанка просто засыпала меня вопросами. На многие из них у меня самого ответов не было, но нельзя же было ударить лицом в грязь!
– Вас-то как сюда занесло? – поинтересовался я. – Ехали бы себе в Италию или на Ибицу. Солнце, пляжи, дискотеки…
Оксана нерешительно покосилась на Клару-Свету. Та опустила глаза и отвернулась к окну. Я сам перевел разговор на другую тему.
На следующий день путешествия я узнал историю моей молчаливой спутницы со странным именем. Оказалось, это не глюк: я на самом деле ее видел! И даже не один раз – по телевизору. Когда она вдруг назвала свою фамилию, мои обрывочные воспоминания выстроились в стройный ряд и приобрели осмысленность.
– Бог ты мой! – разволновался я. – Так это твои репортажи из Чечни несколько лет назад были! Прямо из-под пуль! Это ты в окопах с солдатами под обстрелом сидела? Вся страна за тебя переживала!
– Да, я. – Клара-Света казалась отстраненной. – Это было очень давно. Как будто в другой жизни. Не очень хочется вспоминать.
– Ну, ты даешь! Это же было потрясающе! Такие классные репортажи. Профи! И твое лицо при этом! Я смотрел и понять не мог, что тебя заставило туда полезть! Такую красивую, юную…
– Не что, а кто! – резко прервала меня собеседница, и глаза ее сверкнули холодным огнем. – Я же в новостной редакции трудилась. Начальник редакции на телевидении – хозяин всех наших рабских душ. Куда сказал – туда и поехала. Тогда в голове карьера была, амбиции. Страшно хотелось пробиться в журналистике, в президентский пул попасть. Это было моим счастливым билетом!
– Так у тебя все получилось! Помнится, видел твои репортажи с президентом!
– Да, в пул после Чечни я попала. Все сбылось, как хотела. Вертикальная карьера… – Похоже, теперь ее это совсем не радовало.
– А дальше? – не мог успокоиться я. – Ты в какой-то момент с экрана пропала. Или я ошибаюсь?
– Нет. Я действительно ушла с телевидения больше года назад.
– Как? Сама? Почему?
– Долгая история. Если хочешь, расскажу. Мы же встретились – и расстанемся. Говорят, в поездах самое тайное рассказывают. Зато потом легче становится.
– Давай, мне интересно. Я тоже, кстати, неожиданно для себя с работы ушел. Так получилось…
– Тогда поймешь о чем я, может быть.
– Светка, может, не надо? Расстроишься вот опять, а нам еще ехать далеко! – подала голос Оксана.
– Да нет, отболело уже, прошло, надо до конца отпустить и забыть. В общем, дело было так. Все у меня было прекрасно с карьерой. Самая молодая в президентском пуле, все круто. После Чечни на улицах узнают, автографы просят – звезда! «ТЭФИ» даже дали: в моем возрасте – случай исключительный. Только в одном уныло: в личной жизни. Катастрофически не успевала этим заниматься. Ну, так, пара романов на работе. Мимоходом. Но все паршиво. С коллегами этим лучше не заниматься, к тому же женатые все. Имей потом разборки с их безумными женами! Одной такой мне хватило по самое «это самое». Рассказывать обо всем этом кайфа мало… В общем, я от отчаяния пошла в агентство знакомств.
– И что в этом такого? Сейчас многие так поступают… И действуют по широкому кругу: в семнадцать часов один суженый, в девятнадцать – другой ряженый, в двадцать один – третий посаженный, в двадцать три – четвертый положенный, – сострил я.
– А я вот глубоко сожалею о том дне, когда я анкету заполнила! – в сердцах сказала моя собеседница. – А еще говорили, уважаемое агентство, строго к кандидатам подходит, проверяет. Еще и денег кучу взяли… Неважно. После того как рассталась с одним коллегой по работе, мне все тусклым казалось, никаким. Думала, может, встречу нормального человека из другой тусовки. Короче, через месяц нашли мне жениха. Звали его Михаил, лет на двадцать пять старше меня. Я когда его анкету увидела, чуть в обморок не упала. Очень обеспеченный бизнесмен, я у него когда-то интервью брала даже. В общем, встретились мы. Дорогие рестораны, охапки роз, машина спортивная – в общем, все такое. Слова умные говорит, на одиночество жалуется. Глаза такие страдальческие, как у жертвенной коровы. Вскоре он предложение мне сделал. Что- то мне подсказывало, что нельзя без любви и так скоропостижно замуж выходить. Да и знакомые, кто с ним общался, отговаривали. Говорили, что он такой сомнительный, сложный, крученный, характер – тот еще. Однако и я не слабого десятка: подумала и решила выйти за него. Родители настаивали, да и имя его такое известное, наверно, сыграло свою роль. У меня же все должно было быть лучшее! Такой дурацкий стереотип в голове сидел. Я хотела выйти замуж, создать респектабельную семью. Думала, со всем справлюсь, смогу под Михаила подстроиться. Самоуверенная дура была, короче. Кругом говорили: роскошная пара! На работе все чуть от зависти не умерли. В общем, поженились мы. Шикарная свадьба, много гостей, фотографы, операторы. А на следующий день начался кошмар. Я вдруг поняла, что рядом – чужой человек, что я его не знаю, не доверяю ему, даже боюсь! Я всегда могла за себя постоять, в любых ситуациях. А тут вдруг – полная слабость. Он делал, что хотел, и ему было абсолютно плевать на меня, на то, что я тоже из себя что-то представляю. То есть, наверно, ему приятно было, что на звезде женился, но не более того. Еще одну галочку себе поставил и закрыл тему. Он практически не бывал дома. Двигался по своей траектории: офис, ужины, тусовки, друзья, командировки бесконечные. Для него ничего не изменилось. А я ничего не знала о его настоящей жизни. И узнать не было никакой возможности.
– Зачем же он тогда женился на тебе?
